– Поясни, – молвил Вислав, ставя пустой кубок на стол.

– А что тут пояснять? Если Вольрик и его ольфандцы вмешаются и им удастся посадить на престол Мерении своего князя, Вольфгард покажет палатинатам свою силу. Если же император не станет вмешиваться, палатинаты продолжат свои старые распри, а может даже начнут пробовать отщепнуть землицы от самого́ Ольфандского королевства.

– Выходит, что император Вольрик не может не вмешаться? Судя по твоим словам.

– Эх, брат мой, лучше надо было слушать наставников! Ведь говаривал волхв Белегор: «Людей не получится просчитать даже, если знаешь о них многое, ибо они свободны волей, хоть нередко глупость и страсти довлеют над ней». Кто знает, что в голове у Вольрика и его ближайшего окружения. А всё зависит именно от них. Державой ведь правят не отвлечённые стихии, а люди со своими душевными и телесными особенностями.

«Хотя иногда душевные их особенности могут напоминать бушующие стихии», – подумал Вислав, а вслух сказал:

– Венцу бы твой ум.

– И отцовский напор… хотя, ежели подумать, он у Венца имеется, – кивнул Земо. – И твой волевой нрав.

– Считаешь меня волевым? – оживился Вислав.

Земобор уверенно кивнул. Виславу стало теплей на душе. Он наслаждался едой, питьём, теплом огня очага и душевным теплом от общения с родичем. И всё же ему не давали пребывать в покое собственные мысли и намерения.

– Эх, – вздохнул Вислав. – Война за меренийское наследство тут под боком, непонятная колдовская чума в Кордании и там же ковен тенепоклонников, а в Летних Землях древние вампиры. А у нас на севере Неведомый. Боги Всеблагие, прошло ли хоть одно десятилетие в Мид-Арде спокойно?

– Ну, сейчас гораздо спокойнее, чем в Доимперскую Эру, – рассудил Земобор.

Свечи, которых Земобор не жалел, дарили приятный тёплый свет. В большом, как пасть детёныша дракона, чёрном камине трещали в бушующем пламени поленья. Тени сгущались по углам, страшась излучаемого огнём света.

– Эх! – снова вздохнул Вислав. – Я ведь и хотел помочь отцу да всей Ольдании. И до сих пор не понимаю, отчего столько негодования у отца из-за моего решения. Всегда мужи рода Исмаров были таковы: старший наследовал отцу, а младшие получали свои наделы, либо шли в мракоборцы. Тем более, отец наш воюет с Гардарией, а возможно, ему навяжут ещё и борьбу с партией нового императора. Нам нужны крепкие тылы, а в Ярналадском княжестве беснуется этот Неведомый. Клянусь Праве, брат, эта бестия вселила в меня лютую ненависть, ибо из-за неё мне пришлось поругаться с нашим родителем, из-за неё пришлось сидеть в темнице!

– Тут ты не совсем прав. Крепкие тылы нам и правда нужны, но ты поставил их под угрозу, – Вислав так глянул на брата при этих словах, что Земобор вздрогнул и стал говорить быстрее, чтобы всё как можно скорее разъяснить. – Ты поставил под угрозу тылы в политическом смысле. Ярналад – княжество незаурядное, предел не только нашей Ольдании, но и обитаемой людьми земли, дальше только ледяные пустоши, да Тенемирские горы. В Ярналаде много железных копей, общины и мастерские йордлингов, промысел. А князь Хвалибо́р даёт нам довольно много людей в войско. Знаешь, в этот поход на гардарийцев пошли все Хвалиборовы сыновья, каждый со своей хоругвью. С вассалами самого Хвалибора, вышло около трёх с половиной тысяч ратников. Хвалибора ты знаешь, князь слово имеет и притом весомое. В общем, он попросил отца не вмешиваться в это дело. С Неведомым разберётся Белый Странник. Князь сказал, что тот сам ему писал об этом, что это его просьба.

– Знаю эту историю. Отец мне сам всё поведал. Но одного не могу понять: почему он так спокойно доверился ярналадскому князю? Переписка со Странником, которую никто не видел, и оставшийся почти без рати князь, у которого неведомое нечто убивает одно знатное семейство за другим. Это, Сурт подери, очень подозрительно! – на последних словах Вислав ударил кулаком по столу так, что чуть не упал кубок. Расслабленная мёдом душа легко впадала в крайние чувства и недавнее веселье мигом сменилось гневом, при мысли о происходящем на севере королевства.