Заметив боцмана, поднявшегося на палубу, Хоукмун приветственно вскинул руку.

– Я отдал приказ плыть вдоль побережья в восточном направлении, – доложил боцман.

– Кто велел вам идти этим курсом?

– Никто, сударь. Просто я подумал, что раз вы направляетесь в Днарк…

– Мы направляемся не в Днарк. Скажи об этом рулевому.

– Но тот страшный воин – Рыцарь-в-Черном-и-Золотом, как вы его называли, он же говорил…

– Он мне не хозяин, боцман. Мы направляемся через море – в Европу.

– В Европу, сэр?! После того, как вы спасли Нарлин, мы отвезем вас, куда хотите, и куда угодно последуем за вами. Но понимаете ли вы, какое огромное расстояние мы должны проплыть, чтобы достичь Европы, сколько морей нам придется пересечь, какие шторма пережить…

– Да, понимаю. Но все равно мы поплывем в Европу.

– Как скажете, сэр, – нахмурившись, боцман повернулся, чтобы передать рулевому приказ.

Из своей каюты под главной палубой по трапу поднялся д’Аверк. Хоукмун ему улыбнулся:

– Хорошо спалось, друг д’Аверк?

– Настолько хорошо, насколько это возможно на борту этого плавающего корыта, качающегося в разные стороны. Я и в лучшие времена страдал от бессонницы, но сейчас мне удалось сомкнуть глаза лишь на несколько минут. Пожалуй, на большее я и не рассчитывал.

– Когда я час назад заходил в каюту, ты храпел, – засмеялся Хоукмун.

– Так значит, ты слышал, как я тяжело дышал? – поднял брови д’Аверк. – Я старался делать это как можно тише, но дурацкая простуда, которую я подхватил на борту корабля, вызывает определенные затруднения, – он поднес к носу льняной платок.

На д’Аверке была свободная шелковая голубая рубашка, алые расклешенные брюки, тяжелый широкий кожаный пояс, на котором висели меч и кинжал. Горло он обмотал шарфом пурпурного цвета, а его длинным волосам не позволяла спадать на лоб яркая повязка. Тонкие, почти аскетические черты лица хранили обычное сардоническое выражение.

– Правильно я расслышал ваш разговор с боцманом? – спросил д’Аверк. – Ты приказал направиться в Европу?

– Да.

– Значит, ты все еще надеешься добраться до замка Брасс и хочешь забыть слова Рыцаря-в-Черном-и-Золотом? Ты ведь знаешь, что твоему клинку, – д’Аверк показал на большой розовый меч на боку Хоукмуна, – выпала судьба направиться в Днарк, чтобы служить делу Рунного Посоха?

– Я обязан быть верным себе и своим родным и не стану служить какому-то мифическому Посоху, в существовании которого я весьма сильно сомневаюсь.

– Раньше ты не верил в силу этого клинка, – с иронией заметил д’Аверк, – но ты же видел, как Меч Рассвета вызвал воинов, которые спасли наши жизни.

На лице Хоукмуна появилось упрямое выражение.

– Да, – с неохотой признался он, – но я все равно хочу попробовать вернуться в замок Брасс.

– Но ведь невозможно узнать, в каком измерении он находится.

– Да, я могу лишь надеяться, что он именно в этом измерении, – в голосе Хоукмуна прозвучала категоричность. Он как бы показывал, что не хочет обсуждать уже решенный для себя вопрос. Д’Аверк поднял брови, затем спустился на нижнюю палубу и стал прогуливаться по ней, насвистывая.

Пять дней плыли они, подняв все паруса, по спокойному океану. На шестой день боцман подошел к Хоукмуну и указал вперед:

– Видите темное облако там, на горизонте? Это шторм, и мы к нему приближаемся.

Хоукмун стал вглядываться вдаль:

– Говоришь, шторм? Какой-то странный…

– Да, сэр. Убрать паруса?

– Нет, боцман. Мы будем плыть дальше, пока точно не узнаем, что там впереди.

– Как скажете, сэр, – боцман, качая головой, спустился на палубу. Спустя несколько часов перед ними возникло нечто, напоминающее огненную стену, протянувшуюся через море. Стена поднималась вверх, а небо оставалось все таким же голубым, как обычно, и море выглядело абсолютно спокойным. Только ветер стих. Создавалось впечатление, будто они плывут по озеру, берега которого уходят в небо и исчезают в вышине.