Будь дурой, не подкинула бы родителей.
«Дер гибен гагай клопс шмак!»
Этой как бы немецкой фразой Роальд хотел сказать, что названного клиенткой румына или цыгана он непременно найдет. Но когда я потянулся к коробке, оставленной куртизанкой-партизанкой, он меня остановил:
– Не надо!
Даже привокзальные грузчики держат Роальда за грубого человека.
Я вложил в Сыскное бюро немалые деньги, но Роальду в голову не приходит подпустить меня к серьезным расследованиям. И сейчас он сказал, будто оттолкнул:
– Займешься «реанимацией».
– А что там произошло?
– Пока ничего.
– Тогда что мне там делать?
– Встретиться с Хорем и с Калинычем.
– Они подойдут оба?
Мобильник в кармане задергался.
Настроенный на вибрацию, он рвал мне сердце.
Обожаю расцвет технологической цивилизации. «Это ты?» – крикнул я, зная, что это, конечно, Архиповна вспомнила обо мне. – «Да, медовый». – Звонила Лиина. В Белокурихе чудесные номера. Там евроремонт сделали. Роальд не слышал ее голоса, но насторожился. – «Не обязательно только под душем, – гнула свою линию Лина. – Там широкие подоконники…»
Я отключил мобильник.
Мне звонят все, кроме Архиповны.
Приятели и алкаши, знакомые и чужие люди.
Если кто-то ошибется номером, он непременно попадет на меня.
Наконец, мне звонят Лиина и Инесса. А в «реанимации» ко мне подойдут Хорь с Калинычем. Неважно, что это один человек. Даже при такой двойной кликухе явится крутой неудачник. Такой полезет в чужой холодильник, а его шваркнет электрическим током. Такой отсидит срок, выйдет честный, а в чужой квартире при рецидиве нападет на него аллергия на хозяйскую кошку. Опять отсидит, опять выйдет честный, даже женится, а у молодок передок на люфту. Ну, зачем нам такой? Воровать корейскую лапшичку из детсада?
Роальд только посмотрел на меня.
– Ну хорошо. Подойдет. Как я его узнаю?
– Нельзя узнать того, кого не видел. Ты стой и жри пиво. Ходят слухи, что Хорь и Калиныч ищет нужного человечка. Опустившегося придурка, вроде тебя. Он сам подойдет. По легенде ты теперь Шурка Воткин, активно спивающийся интеллигент. «Спасибо», «пожалуйста», «извините сердечно», – вот твой жаргон. Никаких бесед о другом разуме. Ты не имеешь представления ни о каком разуме. Ясно? Лучше сразу вмажь Хорю и Калинычу по колпаку, если понадобится.
– Спасибо, извините сердечно.
– Вот, вот. Кажется, получается.
В «реанимации» я увидел Ботаника.
Так Архиповна называет отца. Ласково называет.
Весь вчерашний вечер я провел с ним и с его супругой.
Сперва Архип Борисыч рылся в «Каталоге галактик», озабоченно покачивал головой, что-то ему это напоминало. Потом увлекся анисовой водкой. Жена его, Наталья Николаевна, смотрела на анисовую с неудовольствием, но рюмочку хереса пригубила. И херес и анисовку они привезли с собой. Войдя во вкус, Архип Борисыч ошпарил кипятком несколько головок репчатого лука, растолок его с чесноком в ступке, добавил соли и красного перца, а полученную массу, густо посыпав мятыми сухарями, зарумянил в микроволновке. Что же до других книг, то больше всего Ботанику понравились последние отчеты CETI. Цветные вкладки, групповой портрет участников. Все больше интеллигентные крупные ученые, и Архиповна в центре. В красном коротеньком платьишке. Справа астрофизик Троицкий, слева звездный астроном Новиков. А сумчатый Бред Каллерман – за спиной, страстно дышит Архиповне в затылок. В общем, ничего такого особенного, но сердце у меня ноет. Могла бы и позвонить.