– Ну, – осеклась Марджори, ее благородный порыв был сбит. – Не смею тебя задерживать.

– Я об этом и мечтать не могла.

И с этими словами высокая, элегантная, рано поседевшая Грейс выскользнула из комнаты.

Потеряв путеводную нить, собрание затихло. Марджори удалилась на кухню, сопровождаемая сочувствиями Сейди Фанч. Обескураженные дамы скучковались вокруг кофейного столика, тихо перешептываясь. Патриция затаилась на своем месте и, когда никто уже не смотрел в ее сторону, покинула гостиную.

Пересекая двор перед домом, она услышала нечто похожее на «эй!», остановилась и огляделась в поисках источника звука.

– Э-эй! – повторила Китти Скраггс, которая притаилась за рядом припаркованных на подъездной аллее автомобилей. Над ее головой витало голубое облачко дыма, меж пальцев была зажата тонкая длинная сигарета. Рядом курила Мэриэллен Как-ее-там. Свободной рукой Китти помахала Патриции.

Патриция знала, что Мэриэллен – янки из Массачусетса, называющая себя феминисткой. Сама Китти была одной из тех крупных женщин, что предпочитают грубую пластиковую бижутерию и одежду, из милосердия называемую прочими представительницами прекрасного пола «эксцентричной», – мешковатые свитеры с аляповатыми рисунками. Патриция подозревала, что водить знакомство с подобными женщинами было первым шагом на скользком пути, который мог закончиться тем, что она на Рождество нацепит на себя плюшевые оленьи рога или будет приставать к людям у торгового центра «Цитадель» с просьбами подписать какую-нибудь петицию, поэтому она приблизилась к курящим с явной опаской.

– Мне понравилось то, что ты сегодня сделала, – сказала Китти.

– Мне следовало найти время, чтобы прочитать эту книгу.

– Зачем? Она жутко скучная. Я смогла кое-как прочитать лишь первую главу.

– Мне нужно написать Марджори записку. Извиниться.

Мэриэллен прищурилась сквозь дым, присосалась к своей сигарете и выдохнула:

– Марджори получила то, что заслужила.

– Послушай. – Китти повернулась спиной к дому на случай, если Марджори наблюдает в окно и умеет читать по губам. – В следующем месяце у меня соберется небольшая компания, чтобы поговорить об одной книжке, там будет и Мэриэллен.

– Я не думаю, что у меня найдется достаточно времени, чтобы посещать два книжных клуба, – сказала Патриция.

– Поверь, после того, что сегодня произошло, с клубом Марджори покончено.

– И какую книгу вы читаете? – спросила Патриция в поисках повода сказать «нет».

Китти засунула руку в джинсовую сумку, что висела у нее на плече, и достала дешевую книжонку в бумажном переплете, из тех, что продаются в аптеках.

– «Свидетельство любви: Истинная история страсти и смерти в пригороде», – показала она обложку.

Патриция была ошеломлена. Это была одна из низкосортных вещиц о реальных криминальных историях, и было совершенно очевидно, что Китти читала ее. Но разве можно сказать человеку, что у него дрянной вкус, даже если так оно и есть?

– Не совсем уверена, что это мне интересно, – пролепетала Патриция.

– Это про двух женщин, что были лучшими подругами, а потом порубили друг дружку топорами. И не притворяйся, что не хочешь узнать, почему это произошло.

– Джуд незаметен не просто так, – проворчала Мэриэллен.

– А вас только двое?

Сзади прозвучал писклявый, словно свисток, голосок.

– Всем привет! – Это была Слик Пейли. – О чем это вы тут болтаете?

Где-то в недрах коридоров Академии Албемарл прозвенел последний звонок, двойные двери раскрылись и извергли наружу толпу малышей, накрепко пристегнутых к пухлым, искривляющим позвоночник ранцам. Они, словно пожилые гномы, ковыляли к стоянке автомобилей, согнувшись в три погибели под тяжестью пособий, блокнотов на кольцах и учебников по обществознанию. Патриция увидела дочь и посигналила. Та радостно побежала к машине, смешно подпрыгивая на ходу, и от умиления у Патриции защемило сердце. Девочка плюхнулась на пассажирское сиденье, перекинув рюкзак с книгами себе на колени.