Увы, мэтр Орион его весёлости не поддержал.

– Я сейчас не только о лер Свон говорю, – грустно сказал преподаватель. – Студенты разных сословий всегда конфликтуют, но только в этот раз ситуация дошла до подобного произвола. И раз ничего не меняется, то новые студенты наступят на те же самые грабли. Кто-либо из аристократии начнёт вовсю травить некоего не понравившегося ему простолюдина, и в результате все мы здесь будем жить как на поле боя.

Беседа стала по новой раздражать Олафа фон Дали. От испытываемого им недовольства он заёрзал на стуле, а после даже поправил крышечку на чернильнице, хотя это было ни к чему. Он всего-то подбирал более правильные и спокойные слова, и, наконец, сказал:

– Мэтр Орион, вы меня расстраиваете. Я же уже объяснил вам – вы утрируете, потому что это именно с Милой Свон так неудачно вышло. Схожего неудачного студента уж я быстро отчислю.

– А сколько удачных студентов будет отчислено заодно, вы подумали? – стойко выдержал укоризненный взгляд мэтр Орион. – Нынешняя ситуация с лер Свон даже преподавателей провоцирует на нарушение правил академии. Кроме того, по причине происходящего отношения между студентами разных сословий стали напряжённее обычного. В разы. Студенты низкого происхождения пока помалкивают, конечно, но напомню – возмущение в их среде поостыло только тогда, когда лер Свон начала рядиться не пойми во что. Теперь она изменилась до неузнаваемости, и я уверен, конфликт это обстоятельство усугубит.

– Хм, вы имеете в виду конфликт между студентами разных сословий?

– Да, я имею в виду именно его. Тот самый конфликт, который все мы здесь призваны сглаживать, – подтвердил мэтр Орион.

Теперь разумное зерно в словах Люция Ориона Олаф фон Дали увидел и причиной тому являлась его должностная инструкция. Ректору было прекрасно известно, что после выпуска из академии студенты низкого происхождения получали новый статус. Они становились магами. А магов, как давно стало понятно, на магов и магов делить было никак нельзя. Будучи обиженными, выпускники-простолюдины (а это уже люди, способные на грандиозные магические воздействия) могли создать некую опасную коалицию, так как глубоко внутри считали бы себя достойными иной судьбы. Лучшей, чем у их обидчиков. При их умениях и силе, терпеть насмешки они уже не хотели.

Именно по этой причине нынче существовал закон о том, что после выпуска права всех выпускников должны были приравниваться к правам аристократии. И именно поэтому на старших курсах обучение строилось так, чтобы как можно теснее сплотить группы. Равными благородным студенты-простолюдины должны были начать ощущать себя намного раньше выпуска.

– Собственно, вот почему я собрал кураторов групп выпускников и обсудил с ними… – нарушил повисшую тишину мэтр Орион, и его слова заставили Олафа фон Дали покончить с задумчивостью. Ректор был по-прежнему до крайности рассержен, а потому он позволил себе перебить сотрудника.

– Вы обсудили это с ними, даже не переговорив сперва со мной, – не мог не высказать он претензию, и на миг Олафу фон Дали сделалось лучше. Лицо мэтра Ориона стало таким виноватым.

Жаль, что такими же не стали его слова.

– Господин фон Дали, давайте будем честны друг с другом – вы относительно лер Свон заняли вполне определённую позицию. Вы всеми силами притесняете её там, где только можно.

– Угу. То есть, по вашему мнению, я должен поступать ровно наоборот? – прожигая собеседника взглядом, осведомился Олаф фон Дали.

– Да, должны, – вдруг смело сказал мэтр Орион, и Олаф фон Дали даже на миг оторопел. Подобных слов он никак не ждал.