Вот и сейчас профессиональное чутье Филлис Максвелл подсказывало, что разворачивающаяся избирательная кампания приобретает совершенно непристойный, жульнический характер. С помощью угроз и заведомо невыполнимых обещаний ее организаторы вынуждают отдельных лиц и даже целые организации вносить в избирательный фонд просто невероятные суммы.

– Мисс Максвелл, мы очень рады вас видеть, – приветствовал Филлис старший официант.

– Благодарю вас, Жак.

– Пройдите, пожалуйста, сюда. Ожидающий вас господин здесь.

В отдельном кабинете ее ждал молодой человек с внешностью херувима и вкрадчивыми манерами. При виде Филлис он вскочил со стула и угодливо поклонился, заискивающе заглядывая ей в глаза. Еще один продажный лжец. Сколько же их вокруг? Сейчас он начнет ей пудрить мозги. Филлис представила себе, как перед встречей с ней хозяева этого подонка давали ему указания, что и как говорить.

– Прошу извинить за опоздание, – сказала Максвелл.

– О каком опоздании идет речь? Я сам только что появился, – улыбнулся херувим.

– Итак, установлено, что это вы опоздали, – заявила журналистка.

Молодой человек неловко улыбнулся, не зная, что сказать.

– Пропустите стаканчик, Пол. Вам это просто необходимо. И не бойтесь – я не настучу, что вы пьете при исполнении служебных обязанностей.

Пол трижды заказывал виски, но едва прикоснулся к еде. Ему не терпелось перейти к делу.

– Послушайте, Фил. Вы идете по ложному следу. Вы ведь не собираетесь рубить сук, на котором сидите?

– Приберегите для себя ваши метафоры. Это вы нередко стараетесь обрубить концы. Обычно, когда вам надо что-то скрыть.

– Нам нечего скрывать.

– Давайте лучше о деле, – прервала молодого человека Максвелл: пустая светская болтовня всегда раздражала ее, стремительный натиск – вот этот прием она считала самым эффективным.

– Мне стало известно следующее. Две авиакомпании просили разрешить им открыть два новых маршрута. Им было заявлено, причем в довольно откровенных выражениях, что комитет гражданской авиации министерства торговли может отказать, если компании не сделают солидный взнос в избирательный фонд и так далее. Другой случай. Профсоюз водителей грузового транспорта предъявляет ультиматум одной крупнейшей автотранспортной фирме: вносите деньги на избирательные цели, иначе не исключена возможность забастовки. От известной фармацевтической фирмы, действующей на Восточном побережье, потребовали выплаты большой суммы. Два дня спустя ей пригрозили, что, если она не поторопится, управление по контролю за качеством пищевых продуктов, медикаментов и косметических средств начнет расследование ее деятельности. Пришлось уступить домогательствам и выплатить затребованные деньги. Расследование не состоялось. Еще один пример. Четыре банка, причем ведущих банка, – два в Нью-Йорке, один в Детройте и один в Лос-Анджелесе – обратились за разрешением создать объединение. Им намекнули, что рассмотрение их просьбы может затянуться на годы. Чтобы этого не случилось, им следует связаться с некими людьми, которые отнесутся к ней благожелательно. Опять денежные взносы – и просьба удовлетворена.

А теперь, Пол, слушайте внимательно. Все сказанное здесь я могу подтвердить документально. Я располагаю списками имен, знаю точные даты и суммы. Если вы не докажете мне, что все эти случаи не имеют никакого отношения к избирательной кампании, разразится большой скандал. Обещаю вам, что сделаю это. Вам не удастся купить выборные должности – ни сейчас, ни когда-либо потом. О господи, какие же вы идиоты!

– Вы не должны этого делать, – взмолился побледневший херувим. – Это вызовет раскол нации, поколеблет основы государства, нанесет удар по нашей свободе… – Заткнись, ты, осел!