Не успел это упасть, на меня с другой стороны сбросился ещё один, немного со спины и молча. Молодец, нечего кричать и привлекать внимание, раз со спины напал. Немного подождал и стукнул хитрована всей плоскостью щита, вложив в удар пол своей силы. Я на голову выше, развитее и этого вполне хватило, чтобы ещё один кандидат в тифлинги отлетел и плюхнулся на грунт без сознания.

А чего это он ко мне так побежал? Окинул взглядом место боя. Ах да, вот, в изрубленном доспехе лежал хрипящий эльф. Наступил привычно копытом на шлем. Как говорил мой учитель рисования, что традиционный взгляд мешает увидеть суть. В грязном, окровавленном куске мяса не сразу опоздаешь напыщенного лесного древолаза. Лесные вонючки обожают шлемы с большим обзором, поэтому забрала у них широкие и это сильно влияет на общую прочность конструкции. Лучше всего их шлемы сминаются, если наступать копытом сбоку, только надо подходить со стороны затылка, чтобы не запачкаться брызгами. Вот как сейчас. Почти не испачкаться. Хотя разницы никакой, итак с ног до головы перемазан.

Посмертного сгустка не было. Отбегался, лесной вонючка, и стоило так рисковать из-за напыщенного лесного ушастика? Ничего, придёт Великая Мать и переделает всех в полноценных тифлингов, мозги чуть подправит, будут больше о насущном думать, чем о спасении полудохлых древолазов, но спасибо тебе человек, без тебя я бы этого белобрысого не заметил.

«Не расходись»,– заорал я своим бойцам. Очередную атаку желающих подпитать магией портальный камень мы отбили, а мои парни сейчас самые боеспособные и растягивать строй нельзя. С недобитками есть кому разбираться, и подхвостием чую, что это ещё не всё. Светящийся булыжник доживает свои последние минуты и верхний мир обязательно попытается сделать хоть что-то. Ну вот, даже не буду многозначительно вытягивать морду, поднимать указательный коготь и говорить: «Я знал…».

Протрубили горны лесного народа. У верхнего мира сейчас будет последний шанс. Ужасный, резкий звук дёрнул слух. Эльфы вложили всю силу своей ненавистной магии жизни в зов этих отвратительных инструментов. Небесная тысяча. В белой броне тысяча эльфийских всадников, самых лучших лучников, мечников и копейщиков на закованных в броню из истинного серебра мегалоцеросах. Огромные оленьи рога покрывали бритвенной заточки шипы, а высота животных в холке была на две головы больше человеческой. Закованными в мифрил копытами высекали искры, а напитанные магией, они сейчас по силе превосходили разъярённого носорога.

Белая тысяча неслась на наш жидкий строй. Здесь были все – от самых низших, еле разумных рабов-демонов, подростков, едва удерживающих оружие, до израненных бойцов союзников и нас – личной свиты Высшего, кто ещё остался живым. Эльфы пройдут наши три сотни рядов воинов, как меч сквозь туман, даже не заметив. Нет такой силы удержать этих белых, светящихся от силы воинов. Небесная тысяча – тысяча эльфов, смертников, которые никогда не остаются в живых после боя. Последний раз их использовали десять тысяч лет назад, когда нижний план рвался вверх, теперь их опять бросили в последний бой, когда верхний мир пришёл вниз.

Глянул справа от себя. Три гнома собрав щиты хитрым многогранником упёрлись в друг друга. Атаковать в таком строе нельзя, а собранные вместе щиты и коротконогие крепыши образовали что-то вроде небольшой колонны с острыми углами, ощетинившийся короткими, но прочными толстыми копьями. Такая тройка может принять удар закованного в броню боевого коня людей и даже волчьего всадника. Хорошие друзья, отличные мастера, совсем не вороватые бородачи были изгнаны из верхнего мира из-за того, что сделали что-то такое, что в верхнем мире не могли сделать их родственники. Одного из них я знал лично. Их собратьев сверху жаба задушила, что эти коротышки что-то эдакое сковали, а родня не может, и всё так серьёзно, что, получив в спину пачку проклятий они бежали сюда.