– Не чувствую разницы.

– Ну, можем тебя убить.

– Очень смешно!

Не бояться смерти Персефона пока не научилась. Слишком непривычно ощущалась мысль о том, что теперь она стала такой же богиней, как все другие. Она вернётся в этом же теле. Теперь не требуется проводить часть жизни с Деметрой, а часть с Гадесом, она, и только она решает, что ей делать, как жить и куда идти.

Деметра звонила или наносила визиты довольно часто и почти каждый раз прозрачно намекала, что готова к возвращению дочери домой. Она не могла понять, что никто не заставлял Персефону уходить. Она сама жаждала любви и тьмы, она сама предлагала искушение и смерть. Принимала их, когда собственной рукой отправляла в рот очередное гранатовое зёрнышко и по подбородку сбегала алая струйка сока.

Богиня весны и королева Подземного мира. Дочь плодородия и жена смерти.

– Мне нравится, – честно сказала Персефона. – Могу не думать о том, что придётся уходить и снова переживать цикл. Он был… утомителен. Хотя конечность жизни добавляла остроты.

– Ты можешь поговорить с Гекатой. Она снова напомнит о конечности даже божественной жизни.

– Пока мы с Аидом почти всё время в Подземном мире, – Персефона вернулась к венку. – Ему там нравится, но мне бы не хотелось проводить так всё время.

– Тянет к настоящему небу?

– Что-то вроде того. Хотя жить в Подземном мире куда дешевле, чем в Лондоне.

– О да! – улыбнулся Анубис. – Сет на днях ворчал, когда пришли счета.

– Он во все времена умел приспосабливаться и строить бизнес из ничего.

– Не волнуйся, Сеф, если захочешь поработать, могу поговорить с Сетом, пойдёшь к нам официанткой.

Анубис весело подмигнул, и пирсинг на его лице мерцал в свете фар.

– Ну тебя, – фыркнула Персефона. – Вы сговорились. Нефтида уже звала к себе в галерею. Амон предлагал выращивать травы и продавать онлайн.

– Для него актуальный вопрос. Амон жаловался, что почти израсходовал скопленные на счёте деньги, и надо либо удачно их вложить, либо чем-то заняться. Мне кажется, он много потратил на Эбби и ему попросту скучно.

Обычно это и становилось причиной, почему боги устраивались на вполне человеческие работы: им тоже надо на что-то жить, либо они чем-то интересовались. Целую вечность осваивать новое.

– А что… что с твоей жизнью как Софи? – спросил Анубис.

– Сейчас я должна была быть в колледже, но решила не поступать. Аид посоветовал не отказываться от идеи совсем, а пойти в следующем году, но я не знаю. Моя подруга Хелен уехала учиться и до сих пор поверить не может, что я нет! Кажется, она считает, что я влюбилась в странного парня и бросила привычную жизнь ради него. Хотя Хелен видела Аида, и ей-то он нравился.

Ещё какое-то время они точно смогут общаться с Хелен. Хотя Персефона прекрасно понимала, что позже придётся либо рассказать правду, в которую подруга не поверит, либо медленно перестать с ней общаться. Иначе скоро она заметит, что Персефона не стареет.

Что ж, поэтому боги предпочитают держаться других богов.

– Я когда-то пытался учиться в колледже, – задумчиво сказал Анубис. – Мне нравилось. Даже очень. Пока за неделю до выпускных экзаменов Осирис не вызвал обратно в Дуат. Говорил об ответственности и о том, что мне как проводнику надо обновлять дороги мертвецов.

Персефона могла понять Анубиса. У него не было цикла перерождений, но и он никогда не принадлежал себе и собственным выборам.

– Теперь я могу проводить среди людей столько времени, сколько хочу. Но как одновременно быть и владыкой мёртвых, и почти человеком?

– У Аида выходит.

– И у тебя. И ты лучше понимаешь, что такое человеческая жизнь. Может, ты что-то посоветуешь? Я так боюсь напортачить…