– Видел? О да, видел. Если бы ты видел гидру, то больше ты ничего бы уже не видел.

И это были самые ценные сведения из того, что нам удалось добыть.

Когда мы прошли через одну совершенно покинутую деревню, затем через другую, мы поняли, что приближаемся к цели. Все опустевшие дома были целыми, обстановка внутри тоже была невредимой. И, поразмыслив, я решил, что это самое зловещее предупреждение, нежели все байки о кровожадности чудовища.

Проведя сравнительно неплохо ночь в одном из таких домов, мы вышли свежим утром в дорогу и увидели хорошо одетого, солидного местного жителя, катившего по дороге тележку. Рядом с ним шла женщина, которая наверняка была его женой, а рядом шли двое детишек. Они явно уходили из дома, ведя за собой остатки своих стад – пару овец.

Когда земледелец увидел нас, он отпустил ручки тележки и отер пот.

– Вы не здешние, что ли? – спросил он нас, когда мы подошли ближе. Его речь звучала странновато на наш слух. Хотя он говорил и на понятном нам языке, стало ясно, как далеко забрались мы от дома.

– Нет, господин, – кивнул я. – Мы не здешние.

Мужчина продолжал:

– Предупреждаю вас, вы идете по опасной дороге. Если хотите вернуться в родной дом, идите в другую сторону.

Я покачал головой.

– Если эта дорога ведет к гидре, – сказал я, – то нам туда.

У мужчины глаза на лоб полезли.

– И что вы будете делать, когда отыщете тварь?

Я помолчал, раздумывая над ответом.

– Думаю, я ее подою, – сказал я наконец. – Я слышал, что сыр из молока гидры весьма ценится у торговцев.

– А я ее убью, – встрял Энкид. Он согнул свою костлявую руку и, нахмурившись, окинул критическим взглядом едва заметные мускулы.

Женщина лишь устало взглянула на нас и побрела дальше, потянув за собой детишек. Но мужчина не сводил с нас широко открытых глаз. Несколько мгновений он молчал. Похоже, мы наткнулись на людей, которые все воспринимали всерьез, пусть даже самую невероятную чепуху. Наконец он умудрился заговорить:

– А как же вы собираетесь это сделать?

– Придумаем что-нибудь, – заверил его я.

– Вы спятили! Ваши родители никогда вам не говорили, что вы оба – полные дураки?

– Да они все время нам это говорили, – сказал мой спутник. – Да только мы их не слушали.

Энкид с удовольствием еще бы пообщался с обалдевшим встречным, но я сгорал от нетерпения, и потому мы пошли дальше. Еще пару дней мы без толку бродили по краям топи, разве что сандалии Энкида утопили в глубокой грязи. Они были не на высокой подошве, как мои, но, к счастью, его собственные подошвы оказались жесткими, как бычья кожа.

Наконец, благодаря нашей настойчивости или чистой случайности, мы наткнулись на след, который и слепой бы заметил. На мой неопытный взгляд, тут кто-то волок в болото тушу побольше львиной. Энкид сразу же заявил, что никакой другой твари в подлунном или солнечном мире этот след принадлежать не может.

– Это след гидры! – заявил он и в возбуждении топнул босой ногой по грязи, забрызгав нас обоих.

– Откуда ты знаешь? – спросил я. – Ты же никогда ее прежде не видел.

– Ну и что? Я сейчас это вижу. Что еще-то может быть?

Тут он был прав. Мы пошли по следу. Какая бы тварь ни оставила этот чудовищный след, было легко понять, в какую сторону она ползла, судя по примятой траве. Мы медленно шли, глядя на поломанный подлесок и вывороченные корни. Я сжимал в руке палицу, будучи готовым в любой момент вступить в бой.

На сей раз для выслеживания нашей добычи не нужен был опытный следопыт. Примерно через час мы пришли ко входу в низкую пещеру, вырытую почти на уровне воды, достаточно большую, чтобы туда вместилась пара Авгиевых жеребцов. Это не могло быть ничем иным, кроме логова гидры, так мы решили.