Он зашипел, прислоняя палец ко рту и улыбаясь теперь одним уголком губ.

– … а вот теперь я могу с этим поспорить. Я лучше всех. Я умен, красив, талантлив, —пробежался рукой по шелковистым волосам, привлекая внимание неподалеку стоящих девиц, которые все продолжали ему махать, – привлекателен. А сегодня еще спас жизнь одной Монашки в, – его хищный взгляд обследовал мою грудь, – сексуальном корсете.

– Оу, поднимаешь себе самооценку? Сам? Какое редкое явление.

Незнакомец отложил коктейль и встал, принуждая меня отступить назад. Черт знает, что он собрался делать, но если еще раз его пакли коснутся меня – я натравлю на него Карен. Знаю, она обожает этого придурка, но защитить лучшую подругу, надеюсь, будет у нее в приоритете.

– Нет. За меня это делают другие, а я просто повторяю все, что они говорят.

Рука «Забвенца» взметнулась вверх, и тут же его (не побоюсь этого прилагательного) шикарное тело облепили курицы. Каждая была «краше» другой. Иногда я задумывалась: а действительно ли миф что эти девицы носят хотя бы стринги?

Когда они запустили свои ловкие пальчики под его футболку, меня чуть ли не стошнило.

– А если я скажу, что ты самодовольный болван, повторишь это? – поинтересовалась я.

Группка парней, ошивавшаяся неподалеку и выкрикивающая мне что-то, смылась еще в тот момент, когда ко мне подошел Мистер Само Совершенство. Неужто они забоялись парня, который выливает на себя ведра одеколона и разгуливает с бандой полуголых нимф?

Девушки, сия «богини», внимания которых не достоин кто попало, посмотрели на меня с отвращением и, как бы показывая, что парень принадлежит только им, облепили его плотнее. Я всем сердцем надеялась, что своими тушками они перекроют ему доступ к ксилороду.

– Разве я тебе не нравлюсь, Монашка? – Он вскинул бровь, отодвигая одну из девиц в сторону, словно та была обычным предметом.

Я давно предписала ему много нехороших качеств, одно из которых – чрезмерная самовлюбленность.

– А почему ты должен мне нравиться?

– Я нравлюсь всем, – гордо сказал он, нахально улыбаясь.

Да ну?

– Но не мне.

В этот самый нелепый момент, когда его угораздило достать свою визитку с номером телефона и зачем-то протянуть мне, явилась Карен. Увидев нас вместе, она запищала и запрыгала, как болванчик. Я собиралась все объяснить, но внезапно незнакомец заговорил, давая понять, какими нелепыми будут мои слова…

– Габриель. Габриель Эйнсфорд. Можешь звонить мне, когда вздумается. – Он оглядел мое тело вновь, тем временем, я проклинала его чертову визитку. – Заслужила, Монашка. Классные сиськи.

Карен готова была растаять на месте. Она пихнула меня, из-за чего я попятилась в сторону и одарила ее удивленным взглядом. Ну уж нет, я не буду брать его номер. Ни за что на свете.

– Извращенец, – выплюнула я, шагая прочь и оставляя Карен нелегкий выбор: следовать за мной, либо оставаться с кумиром всей ее жизни.

Спустя несколько секунд тяжелых раздумий, подруга рванула за мной. Все же, дружба сильнее. Она подстроилась под такт моей ходьбы, на ее лице ясно читалось «да-как-ты-могла-не-взять-его-визитку?» На ее немой вопрос я пожала плечами и закатила глаза, когда голос, одновременно красивый и ставший таким надоедливым, рассек звук утихающей музыки.

– Кажется, у тебя корсет развязался. Смотри, как бы твои прелести не увидел никто, – в его словах чувствовалась наглая улыбка. – Никто, кроме меня.

Я совсем забыла, что недавно ослабляла корсет и возилась с ленточками на спине. Вот черт. Остановившись, словно показывая шоу, медленно и демонстративно затянула их, затем с огромным усилием завязала в бантик. Сейчас мою грудь сдавливало как никогда раньше. Мечта – переодеться в любимую пижаму с мишками увеличивалась в геометрической прогрессии с каждым моим разъяренным шагом, от которого формы подпрыгивали, как дельфины в море.