Начальник Рудного приказа чуть не поседел раньше срока, когда к нему прибыл ведьмак.

Он свалился, как снег на голову:

– Слово и дело!

Давно, ой, как давно не звучали эти слова! Старики еще помнили те времена, когда, стоило их услышать, разбегались все, от мала до велика. «Слово и дело!» – и хватали первого попавшегося. И вырваться из рук инквизиторов было невозможно. Надо, чтобы сам царь или митрополит вступился за невинного. Иначе – плаха или острог на веки вечные. Среди насельников Иштыма половина – потомки тех, кого сослали, заменив петлю и четвертование батогами и ссылкой. До сих пор на улицах можно встретить старух с вырезанными языками и безносых стариков. И вот – опять…

– А… как? К-кто? Отк-куда? – закудахтал начальник приказа.

– Третье Отделение. Особый отдел, – казенная бумага с печатью легла на стол. Сверху вниз на чиновника смотрели холодные злые глаза человека, который так устал, что готов начать убивать. – Проверка.

Начальник Рудного приказа дрожащими руками потянул на себя документ, украшенный казенной печатью. С Третьим Отделением шутки плохи. А еще и Особый отдел… А он-то считал, что Господь его миловал! Ан нет. «Неужели, дознались?»

Впрочем, на первый взгляд, в бумаге не нашлось ничего страшного. Действительно, податель сего, старший ведьмак Перехват Чермный (вот уж имена-то у них, прости, Господи, нарочно, что ли такие подбирают?) явился для проверки и написания отчета вышестоящему начальству, дабы вызнать, насколько хорошо осуществлен надзор за подотчетными лицами…

– Мы – верные слуги царю-батюшке, – дочитав, промолвил чиновник, – только у нас надзирать не за кем! Нету у нас ни колдунов, ни ведьм, ни, тем паче, всяких нелюдей.

– Нет? – ведьмак оперся ладонями об стол. – А ежели найду?

– Ну, так ищите! – развел руками чиновник. – Нешто я супротив власти пойду? У биармов разве что, ну так они сюда давно не заглядывали. И своих шаманов они к нам, иноверцам, значит, не пускают.

– Посмотрим, – лаконично высказался ведьмак. – Так колдунов у вас нет?

– Ни единого! Хоть весь Иштым обшарьте!

– И обшарю, будьте уверены, – кивнул ведьмак. – Тем более, что нас тут донос поступил…

Начальника Рудного приказа прошиб холодный пот. Донос – это уже попахивало ссылкой. Хотя, куда дальше-то ссылать? Разве что дальше на восток, на Камчатку?

– Это кто ж осмелился? – пролепетал он, уже мысленно перебирая всех своих сотрудников.

Ведьмак лишь выразительно шевельнул бровями. Ну, конечно! Станут они своих выдавать! Рука руку моет, так испокон веков ведется.

И еще четыре дня столичный гость мозолил глаза всем в приказе, копаясь в документах, отказываясь от обедов и упорно не замечая «памятных подарков», которые ему подсовывали тут и там. А время шло. В Иштымском остроге содержалась партия ссыльных каторжан, которых давно пора было гнать на заводы, но из-за присутствия ведьмака отправка задерживалась.

Решив больше не тянуть, начальник Рудного приказа рискнул ускорить отправку.

Несколько дней, проведенных в остроге, сказались на ссыльных. Это был долгожданный отдых после изнуряющего многодневного перехода сначала по холодной мерзлой земле, а потом – по снегу, которого с каждым днем было все больше и больше. Дошло до того, что перед партией специально шли груженые сани, приминая сугробы, а уж потом шагали люди. Растоптанные сапоги разваливались на ходу. Бывало, что подметки оставались в сугробах на марше. Хорошо было тем, кому градоначальник Царицына из своих запасов выделил новую обувь и шинели. Остальные довольствовались тем, в чем еще летом вышли из тюремных ворот.