Именно в этом статусе он и стал супругом единственной продолжательницы рода двух членов Политбюро. Они прожили вместе двадцать вполне счастливых лет. Именно в ту пору, когда слово Политбюро обладало мощной магической силой. Когда же эта магия пропала, в жизни Андрея появилась Алла Миркина.

Нельзя сказать, что Вольнов относился к категории людей, способных испытывать чувство благодарности. Напротив, невозможность декларировать, что всего, чего достиг в жизни, он добился своим умом, своим талантом, его не то чтобы удручала, но со временем даже стала раздражать. Как бы то ни было, но он всегда чувствовал себя – как это встарь называлось на Руси – примаком, зятем, принятым тестем в дом. Когда-то такое явление встречалось редко, но слово для него было. Неприятное слово, напоминающее о том, что он как бы примазался.

Что бы Вольнов ни сделал, чего бы ни добился, главным достижением в жизни всегда только и оставалась его удачная женитьба на внучке сразу двух членов Политбюро. Это затмевало все последующие заслуги.

Алла, женщина умная, сразу поняла, на какую педаль надо давить. В середине восьмидесятых Вольнов перешел из международного отдела в редакцию новостей, где стал вести новую очень популярную программу в духе времени, которую смотрела вся страна. Он сделался чуть ли не национальным героем. Алла работала на той же программе редактором.

При всяком удобном случае она восхищалась Вольновым, говорила о его огромном потенциале, что это только начало, что его время придет и он еще заявит о себе в полный голос. Вряд ли она обладала даром предвидения и знала, что жизнь поменяется на 180 градусов, откроются новые, просто неимоверные возможности для самореализации. Она этого и предположить не могла, но женская интуиция подсказывала ей нужные слова, и они развернули Вольнова к ней лицом.

У него была безупречная репутация великолепного семьянина, преданного и любящего жену и души не чаявшего в сыне Борисе. Елена долго не могла родить. Андрей не очень расстраивался по этому поводу, представлялась возможность пожить для себя. Елена же переживала безумно, лечилась, они ездили на специальные курорты, но все тщетно. Когда же окончательно пришла к выводу, что детей у них не будет, перестала ждать и надеяться, выяснилось, что она беременна. Вольнов к тому времени уже достаточно созрел для отцовства и к долгожданному сыну отнесся с обожанием. Жене не изменял и старался быть святее папы римского. Еще бы, любая его шалость, будь таковая замечена, а замечена она была бы непременно, повлекла бы за собой необратимые последствия. Семейная честь должна была быть сохранна, как партбилет.

Но в стране повеял ветерок перемен. Почему-то так повелось, что он врывается в мир через семейный очаг, трещина между эпохами нередко проходит через семью. Социальные потрясения всегда ведут к историческому разрыву со всем, что было прежде. Люди отказываются от старых устоев, привычек, ритма жизни, работы.

Из новой жизни пропала былая система контроля и слежения, как сама сила членов Политбюро. Вольнов не собирался в рифму со сменой общественных формаций менять и свою семейную жизнь. Но он, несмотря на свой цинизм и прагматизм, обладал натурой поэтической. Сочетал в себе несочетаемое, наверное, это всегда и выносило его на поверхность. Во всяком случае, поэтическое начало одарило его редкой интуицией. Он был как птица, которая срывается с насиженного гнезда, почувствовав раньше других толчки далекого землетрясения. Вот так интуитивно он сначала впервые изменил своей любящей Леночке, а потом и вовсе поменял ее на очень активную Аллочку, больше соответствующую новому времени.