Техкаси кивнул:

– Ты похожа на своего отца. Он бы гордился тобой.

Она с сомнением посмотрела на императора:

– Вряд-ли, дядя. Он бы не одобрил, что я разделила Амару с Тайп. Мне кажется, что он гордился бы мной, если бы я избавилась от неё.

Техкаси усмехнулся:

– Нет, Неомони. Я хорошо знал его. Он не одобрял убийство без особой надобности. Тем более, такой красивой женщины, как Тайп. Ты ведь сама не жалеешь об этом?

– Нет, дядя. Может это и глупо, но не жалею ни капли. Она для меня теперь, как сестра. Когда она уехала, мне стало очень одиноко. Никогда бы не подумала, что буду переживать из-за неё.

– Это не глупо. Она хорошая девушка. Вы с ней во многом похожи. А сейчас, Неомони, пойдём прогуляемся в саду.

Она удивилась, но тут же кивнула, и Техкаси,взяв её под руку, повёл по ступеням во внутренний двор. Спускаясь, она щебетала что-то, но император почти не слушал. Сердце ныло, и он с беспокойством думал о том, что ждёт Тинсу, если он не успеет разгромить чужаков. «Эх, Тайо! Хорошо, если бы Неомони, была права, и я мог доверять тебе».

* * *

Тайо тем временем вошёл во вкус управлением Кансе, восточной провинцией Тинсу. Добравшись туда, он мыслил найти гнездо мятежников и лично снести Тибону голову, за то, что перешёл на их сторону, но всё оказалось ровным счётом наоборот. Наместник с семьёй отбыли в Тинсу на Праздник Света, и мер Кансе пытался руководить всей провинцией, но получалось это у него скверно. Он ужасно обрадовался, когда Тайо прибыл к ним, и сразу поспешил спихнуть на новоприбывшего все свои трудности. Этого не полагалось, но Тайо, от радости, что никого не придётся казнить, совершенно не протестовал. Он с удовольствием впрягся в торговые споры и военные приготовления. Заняв дворец наместника и окружив себя Золотыми Девами, он почувствовал будто ровня своему отцу, хоть и не питал иллюзий. Тибон добросовестно готовил новобранцев и Тайо полагался на него полностью. За несколько недель они должны быть подготовлены, и тогда придёт время опробовать их в бою.

Обычно нетерпеливый Тайо, в этот раз совершенно не хотел воевать. Он, пожалуй, впервые расслабился, и ему захотелось, чтобы это продолжалось как можно дольше. С каждым днём, приближавшим его к войне, он всё более мрачнел и становился беспокоен. Понимая всю опасность, он не терял присутствие духа, но предпочёл бы обойтись без сражения. Хотя и знал, что это невозможно. Он забыл отправить письмо отцу, и только через много дней вспомнив об этом, послал сразу небольшой отряд из подготовленных новобранцев, сопровождать курьера.

Почти каждый день, Тайо находил время выбраться на берег океана. Вода увлекала его. С детства он завидовал жителям Тарау, большинство из которых были мореходами. Глядя на белые гребни волн, разбивающиеся о скалы, Тайо преклонялся перед силой и величием океана. Здесь, на побережье, даже воздух был другим. Сейчас Тайо жалел, что ранее уделял мало времени этой части Тинсу. Он был здесь ещё в детстве, вместе с отцом, и почти ничего не помнил. Только плеск волн и крики чаек, просмоленные лодки и такие же просмоленные солнцем люди. В Кансе давно не случалось войн или даже стычек, и Тайо не приходилось появляться здесь.

Разгуливая по белому песку и подставляя лицо ветру, он радовался жизни, забывая обо всём. О своих шрамах, о том, кому суждено стать императором, и, конечно, о войне, нависшей чёрной тенью над Тинсу. Но возвращаясь назад, тревоги одолевали его. «Нам нельзя проиграть, – думал он – Я не хочу, чтобы чужаки топтали эти пляжи. Чтобы насиловали наших женщин, и отбирали у нас всё. Пока я буду жив, то не допущу этого».