– Попробуй сегодня отдохнуть, расслабиться.

– Ага, – с улыбкой ответил Лев.

Через сорок минут Лев был дома.

05. Дом

Дома было холодно, осень, нет отопления при том, что на улице уже бывала изморозь. Бардак. Рабочий стол Льва завален разными бумагами, рекламными буклетами, газетами, рукописными заметками. Стояло несколько грязных, пустых кружек из под кофе, в клавиатуре под кнопками просматривалась пыль и крошки еды. Спертый воздух, почему то пахло дихлофосом, соседи кого-то травили.

Одежда была навешана на двери шкафа, в некоторых местах лежали носки. Полки с книгами, на нижнем ярусе пара пустых банок из под энергетических напитков.

Первым делом Лев прошел на кухню, чтобы согреть чайник, включенный свет озарил немытую посуду, запачканную плиту убежавшим кофе и завешанный холодильник стикерами, магнитами и разрисованными бумажками. Включив электрический чайник, утопающий в слоях накипи он отправился в ванную.

Зеркало забрызгано мелкими белыми точками, свет немного мерцал, что-то происходило с лампочкой, или с проводкой. Помыл руки с мылом, окатил лицо прохладной водой, подумал: «хм, у меня есть мыло, паста и зубная щетка, хорошо.»

От этих мыслей Льву стало как то не по себе, они будто не принадлежали ему, но в тоже время принесли что-то похожее на чувство радости.

Он зашел в комнату, сел в кресло на против компьютера и глубоко вздохнул. Провел несколько минут без движений. На кухне щелкнул чайник. Лев протянул руку к системному блоку и включил компьютер, встал, ушел на кухню.

Машина закряхтела, наполнив помещение разнообразными системными звуками. Последние месяцы эти звуки он называл «зовом прокрастинации». Она просыпалась, издавая свои истошные стоны, завлекая в мир бесполезной информации и безвыходного скитания, в ее плену крайне сложно было написать что-либо стоящее.

Заказчики еще держались за его исполнение, но он понимал, что в таком ритме их совсем не останется.

Возможно депрессия, хотя Льву неведом данный комплекс чувств, но что-то мешало ему работать, что-то безнадежно превращало его в генно-модифицированный овощ, который даже съесть будет некому.

Он вернулся в комнату с кружкой кофе в руках, сублимированный, без молока, жутко крепкий.

Экран компьютера демонстрировал новостную ленту социальных сетей, прокручивая, он остановился на убийстве очередной молодой девушки с целью наживы. Тот самый подонок, единственное, что было про него известно, он имел шрам над бровью. Но уже в который раз не фоторобот, не архив полицейской базы не могут помочь найти похожее лицо. Все поиски безрезультатны.

У девушки осталась маленькая дочь, это вызывало давление в груди, сожаление, скорбь и гнев в одно время.

В комнате сумрачно, тусклый свет над головой Льва. Мелькают блики от экрана монитора. Перечень сообществ: колдовство, шаманизм, астральная проекция, спиритизм, контролируемые сновидения и множество подобных групп. Все перемешано с криминальными хрониками, социальными новостями, порнографией. По пальцам можно пересчитать источники профессиональной информации, связанной с писательством и осветительной работой на сцене.

Так много грязи, так много смертей и боли, страданий, гнева и отчаяния. Лев убегал от себя настоящего, прятался за стеной безразличия, отчуждения, злости. Он суматошно искал свою правду, свою дверь, если бы он мог провозгласить себя социопатом, то это было бы реальным основанием для того, чтобы не вступать в контакт с другими людьми, он так бы и сделал.

Зачем нужны все эти криминальные выписки, новости?! Но нет!

Каждое яркое событие Лев детально изучал, насколько это позволяло информационное поле интернета. Хладнокровные убийства в особенности. Погружаясь в детали он пытался увидеть причину, проанализировать ситуацию, понять мотив поступка или хотя бы угадать. Это напоминало изучение инструкции, для понимания принципа работы устройства. Ему хотелось усвоить, почему и зачем, и в дальнейшем избежать подобной угрозы в отношении себя самого. Но помимо арифметики была еще эмоциональная составляющая, был разъедающий разум гнев, который вытекал в физические ощущения, наливал руки и лицо кровью, туманил рассудок, гнев, который рвется на волю.