– Ингу я тоже помню. Мы ее часто фотографировали.

Бамбр. Точно, о смерти Инги мне сказал Бамбр в тот день, когда я опоздала на работу, а мое место занял Херувим. Я была слишком занята собственными проблемами, чтобы обращать внимание на смерть какой-то Инги, тогда я даже не вспомнила, кто это такая.

Рыженькая. У нее были чудесные рыжие кудряшки и веснушки на носу, не уродливые оранжевые пятна, а симпатичные «поцелуйчики солнца». Ингу и клиенты любили, и фотографы – умная и без претензий, как говорят, так и делает.

– Теперь понимаешь?

– Совпадение.

– Опасное совпадение.

– Глупое. Не одни же мы с ними работали! «Спектрум», «Дизайн-Студия», «Аврора»…

– «Муза», «Селентия», «Новый век», – продолжил Пыляев. – Короче, все наши конкуренты. Или почти все. Согласен, девочки могли работать в каждой из этих фирм и, скорее всего, работали. Но не все в одном месте.

Я готова была согласиться с ним до некоторой степени. Да, отыскать еще одну фирму, в которой пересеклись бы все четыре дамы, почти нереально. Хорошо, если девушки работали официально, то есть с контрактом и отметкой в бухгалтерии о получении денег, но, как подсказывал мой опыт, большинство «левых» сотрудников нигде не значились. Но Элла-то у конкурентов не подрабатывала… Хотя с чего Димка вообще решил, что их убил один и тот же человек?

– Все дело в цветах, – пояснил он. – Все четыре жертвы получали цветы. Кто за неделю до убийства, кто за месяц. Каждый раз букеты приходили из разных магазинов, благо этого добра сейчас навалом.

– Бред.

– Хотелось бы… Не я, Мышь, такой умный. Менты у нас… Умные. Они все эти четыре дела в одно связали и «Скалли» в центр поставили. Значит, ни тебе, ни мне, ни Гере жизни не будет, пока этого психа не повяжут.

– Хорошо, что там с цветами? – Неожиданно я поймала себя на мысли, что засыпаю. Глаза сами закрываются, еще чуть-чуть – и отрублюсь прямо здесь, на диване. Вот Пыляев говорит, а я думаю о том, как бы поудобнее устроиться. Ножки вытянуть, пледиком накрыться… Какие цветы…

– Маш, ты меня слышишь?

– Слышу.

– Черта с два ты слышишь, – пробормотал Дамиан. – Кровать там…

– Я домой!

– Не доедешь же.

– Доеду! – Ни за что, никогда, ни при каких обстоятельствах я не буду ночевать у него.

– Как скажешь, – неожиданно согласился он, – я провожу. Не спорь, хоть сегодня не спорь.

Пускай провожает, мне уже все равно, только бы до кровати добраться. Странно как-то, было время, когда я по три-четыре часа спала, и ничего, работала, улыбалась, счастлива была, как кролик, получивший в наследство грузовик с морковкой. А тут всего-то часа два недоспала – и с ног валюсь. Даже стыдно, хотя чего мне стыдиться, устала, со всеми бывает.

А Хромой Дьявол действительно проводил меня до самой двери. Какой-то он сегодня пришибленный, за Гошика, видать, переживает.

Заснула я моментально.

И снова горы. Ночью здесь красиво, почти так же красиво, как в пустыне. Иссиня-черное небо с желтой луной, звезды крупные и так близко, что, кажется, подними руку – и непременно дотянешься. Индус звезды уважал.

Вон та, яркая, белым светом озаренная, подобная адамасу, называется Дретореастре – звезда лучезарного юга.

Темное, почти неразличимое пятно на западе – Вируба, жемчужина запада.

Царица востока – розовая Пакшти.

И желтый бриллиант севера – Уайсревона.

—Там, – любил повторять Танг, – веселятся праведники со всех четырех сторон света. Те, кто жил, соблюдая заповеди Тримурти, и не делал никому зла…

Али не спорил, в звезды он не верил, так же как и в праведников, зато верил в удачу. И, как оказалось, не зря, нужно лишь разобраться с туземцем, и он свободен…