– Почему это видят в Шамбале?

– Потому что ты умер, – пробасили слева. Дэн обернулся и увидел самого хозяина Лабиринта Смерти – четырехрукого великана Яму. Одна его рука, сжатая в кулак, лежала на могучей груди, три остальные упирались в бока. – Поздравляю! – Яма хлопнул нижней парой рук и протянул Дэну раскрытую правую ладонь с полыхающим на ней огнем в форме человеческого сердца. – И еще раз поздравляю: умер ты ненадолго.

Дэн отшатнулся.

– Чей это огонь?

– Твой, – грустно улыбнулась Ями и, подлетев ближе, со спины приобняла Дэна за плечи. – Брат мой, тебе ли не знать, что это твой огонь? Ка-алки…

Сердце болезненно сжалось, замерло и вновь забилось – уже в истерике. И с каждым его ударом по телу вместе с кровью разносилась чудовищная правда о только что случившемся. Дэн упал на колени, схватившись рукой за грудь. Он хотел остановить эту агонию, хотел убедить себя, что глупые догадки беспочвенны, и сердце отзывалось болью на любую его попытку обмануться.

– А чего ты ждал, Ка-а-алки? – Ями схватила его за волосы и дернула голову вверх. – Ка-а-алки-бессердечный. Чего ты ждал, когда отдавал свое сердце богу? Что он не примет твою жертву? Принял. Сколько лет ты прожил потом без него, прячась от себя и магии, никого не любя, ни о ком не заботясь? Сколько лет ты предавал народ свой и реку, о которых обещал заботиться? Сколько раз пытался отречься, когда тебя наконец нашли? Ка-а-алки. Ка-а-алки-бессердечный. Знаешь ведь, почему твоя душа откликнулась на истинное имя, неслучайно слетевшее с губ маленькой девочки? Знаешь, почему ты дал творцам себя поймать и удерживать? В этом времени и в этом теле. Ка-а-алки. Не думал, что бог вернет тебе сердце? Не ожидал, что бог запихнет сердце в смешную упаковку? Вернул. Запихал. Радуйся, брат мой Ка-а-алки. Подарок открыли.

Дэн дернулся, пытаясь освободиться от хватки Ями, но женщина лишь крепче перехватила его за волосы. Ее острые ногти впились ему в кожу, и вскоре по лбу, а потом по переносице и щекам стекли две тонкие струйки крови, похожие на ручейки слез. Яма сделал шаг вперед и снова протянул ладонь с огнем.

– Забирай, и я верну тебя обратно в мир живых, – сказал великан. – Его отдали тебе. Тебе и принадлежало. Забирай.

Дэн снова дернулся. В этот раз вышло удачнее: он, лишившись выдранного клока волос, перекатился по бархану влево и, пошатываясь, поднялся на ноги. Боль бешено колотящегося в груди сердца перекрывала все остальное.

– Не принимаю, – задыхаясь, просипел он и выставил перед собой раскрытую ладонь, как щит. – Дар можно только принять. Я не принимаю. Верни ей обратно.

Наступавший на него Яма остановился, кивнул и бросил огонь Ями. Та ловко поймала пламя и втянула его в себя.

– Верну, – пообещал Яма. – Если она выполнит условие нашего договора. Но вот сможет ли, раз ты мертв? Конечно, с одной стороны, мертв ты формально. С другой, – великан окинул рукой пространство вокруг себя, – ты в Лабиринте Смерти, а отсюда никто еще не возвращался в мир живых.

– Выберусь, – сказал Дэн.

Ями гортанно рассмеялась и никак не могла успокоиться, пока Яма на нее не шикнул. Дэн понял, что сильно погорячился с подобным заявлением. Сердце в его груди продолжало болезненно сжиматься.

– Давай заключим договор, – предложил он Яме.

Великан покачал головой:

– Давным-давно мы пришли к соглашению не заключать более никаких договоров.

– Почему?

– Не могу сказать, – Яма развел руками. – Но могу показать ответ на другое «почему?», которое пульсирует в твоем сердцебиении, которое ты боишься произнести вслух. Но я все равно покажу.

Ями вновь подлетела к Дэну и, схватив его за голову, развернула к возникшему в небе экрану. Дэн, не смевший оторвать взгляда от показываемого, в этот раз не пытался вырваться.