Где я? Что со мной? Блеснули у него тревожные мысли.

Он опустил взгляд и увидел себя, лежащим на каком-то белом ложе в белой одежде, какой у него никогда не было. Было светло, хотя никаких источников света не наблюдалось.

Он напружинился, намереваясь встать, но замер, поняв, что упрётся головой в эту самую белую поверхность над собой и в тот же миг поверхность поползла верх, будто распознав его тревожную мысль.

Торэн сел и осмотрелся. Скорее всего, он находился в какой-то барокамере одной из медлабораторий: в подобных он проходил обследования, после того, как попал к зевсам, после своего обнаружения. Рядом стояли ещё несколько таких же барокамер с опущенными крышками. Были ли они заняты, определить было невозможно, так как они были непрозрачны. Но была ли это медлаборатория зевсов, было непонятно, так как было в ней что-то, не совсем привычное.

Вдруг, в глубине зала, будто он туда портировался, возник мужчина в белой одежде. Он, явно, шел в сторону Торэна.

Торэн легким движением спрыгнул с платформы и шагнул навстречу мужчине. Чувствовал он себя великолепно. Не доходя пары шагов друг до друга они остановились.

– Где я? – Первым заговорил Торэн и его голос прозвучал очень громко и даже резко, заставив лицо мужчины исказиться недовольной гримасой.

Мужчина был высок, строен, светловолос, но его лицо, явно, не было лицом зевса. Взгляд его, каких-то бесцветных, глаз был холоден и беспристрастен, его полные губы шевельнулись.

– База «Соллар». – Донёсся его скрипучий, словно металлический, голос.

– «Соллар»? – Торэн сдвинул брови. – Как я здесь оказался?

Насколько он знал, космическая база «Соллар» принадлежала дворам и находилась где-то на задворках объединенной цивилизации.

Значит он двор. Определил Дакк расовую принадлежность мужчины.

– Около полугода назад тебя подобрал возвращающийся на Двор космический разведчик и по пути оставил у нас. – Мужчина разговаривал на языке зевсов совершенно чисто.

– Полгода назад? – Торэн состроил гримасу. – А который сейчас год?

Восемь… – Брови двора приподнялись. – Какой цивилизации год тебя интересует?

– Среднегалактической.

– Восьмой месяц, две тысячи триста сорок девятого.

– Сорок девятого! – Лицо Торэна исказилось неприятной гримасой. – Почти два года! Где меня нашли?

– Во льду какой-то холодной планеты, у границы другого галактического рукава. – Двор дёрнул плечами.

– Другого рукава? Что за ерунда?

– Я не разбираюсь в звёздах. – Двор мотнул головой. – Мне они все одинаковы. Как ты себя чувствуешь?

– Я себя прекрасно чувствую.

– Иди за мной.

Повернувшись, двор направился к выходу.

За дверью Торэн оказался в сером, после белизны зала, каком-то тусклом, отливающим металлом, коридоре. Двор быстро, не оглядываясь, шёл впереди, резко, без предупреждения, будто забыв о своём путнике, сворачивая по коридорам. Торэну идти было легко, но эти внезапные повороты застигали его врасплох и уже пройдя мимо, он поспешно возвращался назад, боясь потерять из вида своего вожатого. Коридоры, по которым он шёл, были какие-то однотипные, с одинаковым расположением дверей, составляя впечатление, что двор вёл его по какому-то замысловатому кругу. Наконец, после долгого петляния, двор резко остановился около одной из дверей и ткнул рукой в оранжевую пластинку идентификации рядом с ней. Пластинка тут же вспыхнула ярким зелёным цветом – дверь скользнула в стену. Молча махнув рукой в образовавшийся дверной проём, двор повернулся и обойдя Торэна, направился в ту же сторону, откуда и пришёл. Дёрнув плечами, Торэн переступил порог.

Это был небольшой светлый зал. У стены напротив стоял тёмный стол, за которым, в кресле с высокой спинкой сидел, уткнувшись взглядом в крышку стола, человек. С правой стороны от стола стояло ещё одно кресло, но выглядело оно как-то кособоко, словно показывая, что сидеть в нём долго не рекомендуется, а может и вовсе незачем.