Отпечаток клыка четко виднелся на коже, наверняка будет гематома. И все равно вытаскивать его из ветровки не рискнул, ограничился лишь лопаткой.

Теперь осталось решить, куда идти дальше.

«Кто бы они ни были, вряд ли сумеют справиться с Кентом без шума. Как начнут палить, надо будет сразу идти на звуки выстрелов. Благо, у меня есть, чем их удивить».

– О, юнга? Что, уже управился?

Голос заставил меня вздрогнуть.

– Тебя ищут, – поспешил доложить я.

– Искали, – махнул он рукой. – Три ратника и воин из местных. Их, похоже, не предупредили, кто такой Кент. А с тобой кого оставили?

– Он хотел на мне седьмую ступень поднять.

– И поэтому подарил тебе наган? – усмехнулся наставник, заметив рукоять, торчавшую из кармана.

– Я, правда, не виноват – он сам сломал пальцы о лопатку.

– Да, инструмент у тебя волшебный. Надеюсь, ты наглеца не прикопал из благодарности, якорь ему в задницу?

– А что, нужно было?

– Нет, убийство без угрозы собственной жизни в Рубежье не поощряется. Меня вон тоже собирались усыпить и на базу доставить. Им пообещали две тысячи за охоту.

– Ты настолько дорог своему «другу»?

– До недавнего времени я так не думал.

– А что с охотниками?

– Оглушил, да связал их же веревками. Пусть помучаются малость, чтобы освободиться, а потом домой топают. Я с них трофеев на полторы тысячи взял. Да еще специальную пулялку отобрал, – он снял рюкзак, присел на траву и вытащил нечто, похожее на обрез с оптикой. – Никогда такую в руках не держал. Надо глянуть, что там за патроны.

Кент преломил стволы и скривился от боли.

– Что за фигня, зарази меня русалка! – он взглянул на ранку и вскрикнул. – Вот же идиота кусок! Юнга, нам туда, – он указал рукой направление и «отрубился».

Тяжела доля юнги, особенно в Рубежье. Во-первых, нет моря. Во-вторых, боцман дрыхнет как сурок – не добудишься. А в-третьих, его самого и два тяжеленных рюкзака нужно спешно утаскивать, что называется, волоком.

Опять пригодилась лопатка. Выкорчевал с ее помощью несколько длинных ветвей кустарника, связал их, как сумел, зафиксировал наставника и его рюкзак, впрягся и поволок по траве как бурлак с картины Репина.

«И тут новобранцев эксплуатируют и в хвост, и в гриву. Прямо ничего не меняется. Как там говорил кот Матроскин – ездовые коты? Вместо отдыха и горячего душа приходится работать тягловой лошадью. Хотя, чего я жалуюсь? Взмок так, словно в бане побывал, а что до отдыха… Говорят же, что смена деятельности – уже и не работа вовсе. Главное копыта не отбросить после такого «отдыха». И ко всему прочему, с самого утра не попалась ни одна полезная скотинка из числа тех, за которые открывают новую ступень развития. Эдак придется все по копилкам рассовывать, а мне за три месяца нужно десятую ступеньку преодолеть».

Перед тем как соорудить волокушу, внимательно осмотрел необычный обрез. В механизме откидывания стволов нашел окровавленный шип, который появлялся при нажатии на рычаг. Хитро придумано: захотел перезарядить оружие – будь любезен, получи порцию снотворного. Хорошо, хоть не яда. Видимо убийства здесь действительно – крайняя мера, а вот кости поломать – запросто. И все только для того, чтобы себе уровень поднять. Еще разглядел специальные патроны в стволах, эдакие шприцы с толстой иглой на конце. Приведя обрез в рабочее состояние, спрятал его в рюкзак. Подумал, что эта вещица стоит немалых денег хотя бы из-за оптики.

Свои часы по совету Кента я нацепил гораздо выше запястья, чтобы из-под рукава ветровки их не было видно. Они, как и мобильник, оценивались в триста упсов, но, если от телефона я в ближайшее время собирался избавиться, то часы продавать не хотел.