Короче, когда привал устроили, Коршунов ощутил немалое облегчение. Но это случилось позже. А пока он молча завидовал следопытам: Вутериху и Книве, передвигавшимся на своих двоих. Завидовал, но не спешивался. Из гордости. Хотя его «навыки» верховой езды были отмечены. Агилмунд даже вежливо поинтересовался: неужели у них в «Байконуре» нет лошадей?

Коршунов ответил в том духе, что лошади есть, но герои ими не пользуются. У героев другие лошади. Огненные. Агилмунд не на шутку заинтересовался, принялся уточнять подробности: задача при лексическом запасе Коршунова практически невыполнимая. Узнав, что доставить сюда огненных лошадей никак нельзя, «младший командир» рикса Одохара здорово огорчился.

Несколько раз Коршунов ловил на себе весьма неприязненный взгляд: один из местных по имени Алзис, не участвовавший в ночной битве, поскольку был отправлен в бург за Одохаром, явно не питал к Алексею теплых чувств. И не особенно это скрывал. Ну и хрен с ним. Его проблемы. По-настоящему беспокоило сейчас Алексея только одно: что с Черепановым?

Судя по оценкам следопытов, квеманы отступали двумя группами. Следопыты пошли за первой, той, что увела девушек. Квеманов было пятеро. Они несли кое-какую добычу и конвоировали троих пленниц. Вчера думали: пленниц больше, но оказалось, что только трое. Девушки, как узнал Коршунов, предназначались в подарок квеманскому божеству.

Конец ознакомительного фрагмента.