Но когда недельная вахта (которая для нашего экипажа оказалась не рабочей, а туристической) уже закончилась, перед возвращением «Эльбруса» на свою орбитальную станцию Питер вдруг снова завёл с Ларисой всё тот же разговор насчёт женитьбы. Причём, на сей раз, он внёс некоторые уточнения в сведения о своей биографии, данные им ранее. Как оказалось, при всех своих миллиардах Моррисон, на самом деле, был глубоко несчастным человеком. Да, как бы жена у него имелась. Но лишь – «как бы», поскольку в реальности, женщиной она стала за пару лет до их свадьбы. Ранее это творение хирургов было особью мужского пола. Увы! На Западе, ещё с первой половины текущего века, властвует радикальный либерализм, который, было время, едва не довёл целые страны до гражданской войны. Усилиями транснациональных корпораций права трансгендеров и иных «вариативных групп населения» были доведены до полного абсолюта, что стало рушить сначала социальные, а потом и финансово-экономические институты самых разных государств. Как тут было не взбунтоваться тем, кто в этом увидел угрозу самому своему бытию? И тогда ТНК спешно «отыграли» назад, убавив излишне жёсткий нажим на общество. Было принято что-то вроде хартии о примирении сторонников консервативно-традиционного мироустройства и либерально-авангардистского.

Питер был из консервативных традиционалистов. Он мечтал о нормальной семье, о детях. Но в его отечестве это было вопросом слишком сложным. Трансгендеризация зашла там чрезмерно далеко. Собственно говоря, он-то и приехал в Россию, чтобы увидеть мир совсем другого формата. Поэтому и не пожалел никаких средств, чтобы попасть именно в один из экипажей КСС, где, по его мнению, могли работать обычные люди, не вышколенные для расшаркиваний перед богатыми туристами. Пусть грубоватые, пусть не слишком деликатные, в чём-то даже жёсткие. Но – НАСТОЯЩИЕ! И именно таких он нашёл на «Эльбрусе».

Моррисон с самого начала обратил внимание на Ларису. Однако на первых порах девушка ему показалась слишком уж строгой и недоступной. И лишь после того, как она примчалась к нему на помощь, и он услышал переданный аудиосистемой её бодрый, жизнерадостный голос:

– Не бойся Питер, я – с тобой! – он понял однозначно: это – та самая, о которой он всегда мечтал.

И вот теперь он был категорически настроен немедленно развестись со своей псевдо-женой, чтобы назвать женой настоящую женщину. Впрочем, к его огромному огорчению, Лариса тоже не была свободна. Годом ранее она вышла замуж за одного, мягко говоря, перспективного айтишника. Правда, её благоверный, взращённый папой и мамой маленьким капризным императором, видел в своей жене, прежде всего, личную прислугу. Её работа в КСС его очень раздражала. Во-первых, Лариса работала в мужском коллективе, что у «маленького императора» не могло не вызывать приступов ревности. Во-вторых, Лариса дома бывала два раза в месяц по неделе, а суммарно две недели отсутствовала. Это тоже было поводом к размолвкам.

И вот, настал почти романтический финал этой истории. Зрелище, надо думать, достойное пера романиста. Как иногда говорят, «картина маслом»: космоплан, прибывший с «орбиталки», приземляется в космопорту. Его уже поджидает толпа репортёров – как наших, так и не наших. Прежде всего, американских. Команда КСС спускается по трапу, Питера тут же окружают громко галдящие «акулы пера». Дело в том, что, согласно инструкции, Володя Максимов ещё во время полёта доложил в ЦУП о ЧП, случившемся с американцем. А эта информация неким загадочным образом просочилась за пределы ЦУПа. Прознавшая о случившемся с Моррисоном репортёрская братия возжаждала услышать уже от самого космического туриста все возможные подробности происшедшего с ним. И вот, их репортёрская мечта сбылась. Служители СМИ вокруг Моррисона вьются как рой ос, только что, на нём не виснут. Он же, стараясь не отстать от «своих» (то есть от, экипажа КСС) на ходу скороговоркой даёт пояснения.