Ма говорит, я брожу по дому как побитый щенок. Ей больно меня таким видеть, но она сказала, мол, заварил кашу, сам и расхлебывай. Хороша каша, будто из камней. Аиша никак не заберет сына. Я дважды звонил, все просит подержать его еще немного, а сколько это – поди пойми.

А меж тем Малой меня конкретно уже достал. И денег на него уходит прорва. Памперсы ему покупай, салфетки всякие, детские смеси, а я почти ничего не зарабатываю, с тех пор как вышел из дела. Ма упросила электрическую компанию подождать с выплатой долга, так что мы смогли разориться на пеленальный столик. Она уже поговаривает о том, чтобы взять в отеле лишние часы по выходным. Дре тоже помогает неслабо, иногда приезжает посидеть с младенцем, чтобы дать мне вздремнуть часок, да еще привозит ему одежду, которую я купить не могу.

Так что предложение мистера Уайатта очень кстати. Сегодня мой первый день в магазине и в школе. Не то чтобы мне так уж хотелось работать, а вот начала уроков я не ждал с таким нетерпением с первого класса. Наконец-то можно вырваться хоть ненадолго из дома, да еще и с друзьями встречусь. Две недели их не видел. Скорее всего, заняты были, но я не обижаюсь. Все равно не смог бы никуда пойти. А в школе сегодня увижу Рико и Джуни. Кинга не будет, его выперли из школы еще в прошлом году.

Перед рабочим днем стоило бы выспаться, но Малой вскидывается в два часа ночи и вопит во всю глотку. Напугал меня до чертиков. Проверяю подгузник: сухой. Кормил недавно… Да что с ним такое? Хватаю младенца и несу к Ма в комнату.

Удивительно, что он ее не разбудил своим криком, хотя Ма, в общем-то, пушками не разбудишь. Из-под горы одеял торчит одна ее макушка: все лето гоняет кондер на полную, а спит вот так.

Трясу ее за плечо.

– Мам, проснись!

– В чем дело, Мэверик? – бормочет она.

– Малой что-то никак не замолчит.

Ма откидывает одеяла и щурится на нас. Младенец вопит и сует в рот пальцы, личико все в слезах и соплях.

– Зубки режутся.

– Откуда ты знаешь?

– Знаю, уж поверь. – Она щупает ему лобик. – Не горячий. Ничего страшного, просто десны зудят. Дай ему жевательное кольцо из тех, что я купила, сразу успокоится.

– А если нет? Мне же в школу с утра. Так хотелось выспаться.

От ее взгляда хочется сжаться в комок.

– Об этом надо было подумать, когда спал с девчонкой. – Она отворачивается.

– Мам…

– Занимайся своим сыном, Мэверик!

Что ж, ладно. Ухожу к себе в комнату и ищу жевательное кольцо.

– На вот, держи. – Сую ему в рот. – Жуй его, понял? Сразу станет легче.

Малой вопит с кольцом во рту, а я сажусь на кровать, качаю его на коленях и тихонько баюкаю, как Ма. Минута проходит за минутой, а коричневое личико все морщится в слезах и ротик жалобно пищит.

– Ну хватит же, ну сколько можно! – умоляю срывающимся голосом. Глаза слипаются, хочется свалиться и уснуть. – Я так устал. Ну пожалуйста! – Он только громче заливается. – Да что с тобой?! Жуй, говорят тебе!

Кричать на него – совсем уж последнее дело, но я больше просто не могу.

Не могу.

Не могу.

Сам уже толком не пойму, что делаю.

Как его успокоить, как?

Я – хочу – спать!

Но мне нельзя.

Укладываю орущего вовсю младенца обратно в кроватку и выхожу из комнаты. Миную коридор, гостиную, останавливаюсь на крыльце. Здесь так тихо и спокойно… Сажусь на ступеньку и закрываю лицо руками.

Что со мной не так? Не в состоянии успокоить такую кроху. Теперь вот бросил его одного, хотя так ему нужен!

Ему нужно чертовски много… а я устал быть нужным, устал!

Я хочу наконец выспаться. Сижу и сам всхлипываю, как маленький, как будто у меня там собственный младенец не заливается.