Я долго отнекивался, пытаясь сохранять статус-кво. В конце концов, ответственность за этого ребенка ляжет на меня как на единственного кормильца с постоянным доходом.

А ведь дети растут, и траты растут вместе с ними. Я с трудом представлял, как мы вообще проживем втроем. Страховки, еда, одежда, развлечения, школа с расходами на канцтовары…

Почти полгода я держал паузу. Адриан же настаивал, не пропуская ни единого дня. Наверное, с моих слов может показаться, что он давил на меня, пилил или пытался манипулировать. Но нет, это совсем не так.

Просто он часто говорил что-то в роде: «Если бы у нас был ребенок, у нее, скорее всего, был бы твой характер…» или «Если бы у нас была дочь, я бы хотел, чтобы она была похожа на тебя…». Я видел тоску в глазах партнера, но сдаваться не собирался. В сложившейся ситуации места ребенку в нашей семье не было. По крайней мере я так считал.

«Да и какие из нас родители?» – думал я всякий раз, когда Адриан вновь и вновь говорил об этом.

С детства мне говорили, что эно так воспитывают: твоя жизнь немыслима без детей и семьи. С тех пор мало что изменилось: большинство людей воспринимают эно как родителей и не более того.

Противостоять подобной установке практически невозможно, даже если ты не афишируешь своего пола. Вокруг, если оглядеться, полно семей с детьми. Добавьте воспитание, требования общества и ЗСЦ. Вот и получится своего рода циферблат часов.

Пусть мой партнер и не носил чокера на шее, он все равно ощущал давление общества: телевидение, радио, книги, окружение с детьми.

Да и от меня не могло укрыться, как Адриан говорил о ребенке. Мечтательно, с тоской и одновременно словно о самом ценном, что могло быть в жизни. Видимо, психологическое время пришло.

Постепенно мне стало казаться, что я все же сдам позиции.

Я видел, что для мужа это не совсем идея фикс, а скорее мечта. Он ведь хотел семью. Как и я. А семьи у нас по некоторым причинам никак не получалось создать. Это удручало и даже пугало: мы могли разойтись в любой момент!

К тому же за то время, что Адриан пытался убедить меня, стало видно, что к подобной идее он относился все же вполне серьезно.

Прошло полгода. Я уже привык к этим разговорам и иногда даже поддерживал их. Думал, что, может, так муж успокоится и поумерит свой пыл.

Может, и правда через пару лет, когда мы обживемся окончательно, можно будет подумать о подобном. Может, тогда и ЗСЦ станут лояльнее относиться к сожительствам?

Но меня ждал сюрприз.

В тот вечер я немного задержался на работе. Мне досталось трудное дело, и пришлось долго собирать материалы, классифицировать дело, исходя из собранных данных, и искать подобные прецеденты в судебной практике. Когда я уходил, в офисе уже никого не осталось: засиделся за поисками в архивах.

Осенний вечер был очень душным, с наэлектризованным воздухом. Для начала октября это аномально. В остальные годы в это время уже вовсю господствовали туманы и холод. Наверное, это природа так радовалась за нашу будущую дочь?

Смеркалось. Небо заливали едва заметные прозрачные розоватые всполохи, в которые вплетались с оранжевыми и желтыми штрихами.

Фонари тоже не торопились загораться, ведь солнце ещё не скрылось окончательно. Ни единого дуновения ветра, от чего ещё больше сгущался воздух. В нем едва улавливался запах скошенной травы и опавших листьев, которые некоторые соседи не успели убрать со своих лужаек. Иногда из перелеска доносились голоса птиц.

Лишь небольшое жужжание проводов над головой напоминало о том, что скоро все же наступит вечер, а по округе разольется тусклый свет не таких и частых уличных фонарей и светильников на фасадах домов.