Первым опомнился Руся, он истошно взвыл, и, вздёрнув хвост пистолетом, унёсся в неизвестном направлении.

Из губ девушки вырвался гулкий, похожий на мычание стон, а вместе с ним вспенилась и потекла по щеке кровавая слюна.

Вслед за котом очнулась баба Нюра.

– Падучая! – взвизгнула старуха и, забыв про артрит, кинулась к девушке.

– О-хо-хо! – проскрипела баба Фаня, тяжело отрывая зад от огромной красной фланелевой клубнички, нашитой на войлок сидушки. – Надо ей в рот что-нибудь всунуть. – Фаня оглянулась, выхватила ложку из чашки бабы Иры и, тяжело передвигая отёкшие ноги, пошлёпала к бухнувшейся на колени бабе Нюре. – Разожми ей зубы и всунь ложку, только осторожней, а то она в припадке может пальцы тебе откусить.

– Стойте! – крикнул с балкона Борис, – не суйте ничего. Я сейчас. – Пульнув в палисадник недокуренную сигарету, он перелез через кованое ограждение балкона. Держась за трубу, перебрался на козырёк подъезда, а оттуда соскочил на крыльцо. Пробегая мимо лавки, он молниеносным движением схватил войлочную сидушку и в несколько шагов добежал до бьющейся в конвульсиях девушки.

– Отойдите, вы загораживаете воздух! – Борис растолкал старух и присел рядом с девушкой. Её тело продолжало беспорядочно дёргаться, а лицо с растёкшейся по щеке кровавой пеной посинело. Он скрутил сидушку в рулон и просунул под шею девушке, повернув при этом ей голову на бок, чтобы она случайно не захлебнулась собственной слюной.

– Может ей таблетку какую дать? – предложила подоспевшая с кружкой баба Ира.

– У меня нитроглицерин есть, – баба Нюра полезла в карман и загремела таблетками пластикового контейнера.

– Не надо ничего! Сейчас пройдёт, – успокоил старух Борис.

Секунд через двадцать конвульсии действительно прекратились.

– Слава Богу! Слава Богу! – закрестились старухи.

Сапфировые глаза прояснились и благодарно уставились на спасителя.

– А Валерка?.. Куда Валерка делся? – заквохкала, оглядевшись, баба Нюра.

– Сбежал, – глотая кефирную слюну, чуть слышно пробормотала, баба Ира.

– Вот тебе и ковбой!.. – покачала головой Баба Фаня.

***

Бывают дни, как кофта, застёгнутая сикось-накось. У неё сегодня именно такой. Пришла с работы, вместо «муси-пуси» сказала кошке: «брысь». На милого не посмотрела, кинула сумочку и, не разуваясь, направилась в комнату, мимоходом глянув в зеркало. Кошмар… Ещё эта дурацкая складка между бровями. Даже цветы на столе в вазе не порадовали. А ведь он помнит, что сегодня День журналиста. Но вместо того, чтобы реабилитироваться, Алёна включила телевизор. Местные новости ртом главы города вещали:

«Мы сделали всё возможное, чтобы открытие состоялось. Нашли спонсоров и покровителей. Но главное – город выделил помещение и микроавтобус, а также помог средствами».

Глава администрации с красным от собственной авторитетности лицом докладывал об учреждении первого в стране частного детского дома.

Козёл в мятом костюме. Подогретый важностью и значимостью своего положения. Зелёный крокодиловый галстук. Да и контингент на заднем плане ему подстать. Те, кому за сто. Мордастые тётки в платьях с рынка.

«Мы, город, спонсоры, покровители, помогли, выделили…». Да где вы все были, когда она, Алёна Одарёнова, проворачивала эту тему, бегала, писала, стучала во все двери, рассылала статьи во все газеты, звонила нужным людям, билась головой о стену, пока её не услышали, пока не напечатали, пока не обратили внимание на проблему. А что в результате? Её просто отодвинули в сторону, и лавры достались всем, кроме неё. Про неё ни строчки, ни упоминания, даже спасибо не сказали. Спасибо ей не нужно, пусть они засунут его себе…