Страшно настолько, что сознание отказывается думать о чудовищных бесчинствах в России. Как легко было пробудить в немце самые низменные инстинкты, внушив расовое превосходство. Один человек загипнотизировал целый народ, словно факир стаю кроликов, мыслью о мировом господстве.
Как-то в разговоре об истории Германии с сыном Павлом Габриэль позволила себе усомниться в том, что немецкий народ был заинтересован в конфронтации с Россией на протяжении большого исторического периода. С каждой войной Германия несла большие потери, кто-то просто подталкивал её взять реванш за поражение. Заинтересованные извне в ослаблении России и Германии, сталкивали их лбами. Эти мысли сменились пониманием новых реальностей. Россия стала частью мировой экономики.
Похоже, сейчас Германию используют в самых неблаговидных целях под самыми благовидными предлогами. Габи всячески избегала политических дебатов с кем-либо и где-либо, даже дома, в семье, в Москве, не говоря уж об Италии. Но мысли у неё по этому поводу, несомненно, были. Великая шахматная игра мировых держав с запутанными ходами, обманом, ложью и клеветой, войнами, революцией, эпидемиями заключалась в одном – отстоять свои интересы.
Габриэль, много видя, понимала, что игра идёт без их участия. Народами управляют умные, коварные, образованные, умело подводя человечество к пропасти – Третьей мировой.
С возрастом склонность к размышлениям заметнее, она почувствовала желание понять русских. Поражалась открытости, прямоте, добродушию и даже наивности. Оргиева воспринимала немцем, тем более что на немецком и французском он говорил лучше, но не знал немецких песенок, что она слышала в детстве в своём маленьком уютном городке рядом с Кёльном, где в крохотной кирхе в своё совершеннолетие она принимала посвящение конформации. Никогда она не забудет то лёгкое платье, надетое матерью в летний день, её поцелуй и её прикосновение к кресту. Как и стихов Гёте и Гейне, что звучали в ней как молитвы, когда она хотела успокоиться и вновь почувствовать ту невесомую лёгкость, испытанную ею в беззаботном детстве. Благоухающая Германия, где каждое слово родное.
Анализировать всё происходящее и не спешить с выводами – было правилом Габриэль. Умела держать паузу и быть последовательной. Павлу она привила ответственность в словах и поступках, руководствоваться в жизни здравым смыслом. Сравнивать Россию с Германией давно престала. Сравнение было не в пользу последней. В Италии всё же узнали о её происхождении. Был разговор в сетях, не является ли она нелегалом? Габи ответила на это смехом и не стала переубеждать сплетников из интернета. Она представила себя в роли шпионки, разведчицы, соблазнительницы коварной, подумав: «Могла ли я быть таковой. Маты Хари из меня не получилось бы. Родилась другой и к лицедейству не приучена. Характер и воспитание не сделали меня авантюристкой, и рисковать не по мне. Я была влюблена, и только. Этим я руководствовалась в жизни. Представив меня шпионкой и разведчицей, соблазнительной и коварной, даже не подозреваете, что польстили мне».
Освоившись в России, решила помогать новой Родине. Желание возникло не вследствие просьбы мужа или соответствующих органов. Из первых поездок работы в Италии сложились хорошие отношения с представителями науки. Из бесед строила свои предположения, делилась с заинтересованными лицами в России. В Германии нашёлся сторонник, уважающий Путина, предложил сотрудничество, руководствуясь симпатией. Вначале Габриэль сомневалась, как и ответственные люди в Москве. В редких встречах вместе размышляли о судьбе Германии. «Чего хотят от России?» – спрашивала Габриэль. Соратник отвечал: «Того, что хотели Наполеон и Гитлер. Германия нанесла непоправимый и невосполнимый урон России, что великодушно, как подобает великой, миролюбиво смотрит в будущее, надеясь, что урок истории не забудут».