– Поверь, я не хочу портить нашу дружбу. Мы с тобой друзья до самого последнего момента. Прости меня…

Я проткнул Семёну горло складным ножом и прорезал его так, что он не издал писка. Затем он упал на снег, и я, как только это сделал, бросил нож на снег и присев на корточки взялся за голову. Смотря вниз из моих глаз, пробивались слёзы и капали на снег. Слёзы, которые я не мог сдержать. Ко мне подошла Марина, и присев рядом сказала:

– Не вини в этом себя, ты хотел помочь ему, но он не принял это за заботу, а хотел разрушить тебе жизнь. Про таких гнилых людей я и говорила. От них нужно избавляться в первую очередь.

Нависла минута тишины, у меня в голове просто это не могло уложиться.

– Если я попрошу тебя, ты убьёшь меня? – в печали спросил я.

– Если ты что-то натворишь, что сильно мне будет мешать, то ты не оставишь мне выбора, – ответила она.

Вскоре Марина достала телефон и начала кому-то писать.

– Кому пишешь? – спросил я.

– Чистильщикам, нужно избавиться от тела, – ответила она.

Я взял нож со снега и поднялся с корточек. Я вытер нож о куртку Семёна и сказал:

– Прощай…

Затем мы не спеша вышли из леса и, пройдя через проулок, вышли на улицу. Как только мы пошли в сторону дома Марины, мы увидели, как в переулок заезжала карета скорой помощи.

– Скорая помощь? – спросил я.

– Ага, это чистильщики. Так их не раскроют, – ответила Марина.

– Ты можешь отвечать на все мои вопросы и рассказывать мне про всё, что связано с кровяными?

– Ну, если ты никому не расскажешь…

– Да мне и рассказывать теперь не кому, да и мне же хуже будет это делать.

– Вот, в это я поверю, не нужно никаких клятв.

Мы направились в сторону дома Марины, по пути я её спросил:

– Откуда ты взяла этот мешок?

– Есть инструменты, с которыми охотник не выходит на охоту. Этот мешок у меня был один единственный. И он мне пригодился, – ответила Марина.

Дойдя до дома Марины, она спросила:

– Какое алиби себе придумаешь?

– «Был у друзей» пойдёт? – спросил я.

– У тебя есть ещё друзья?

– Честно говоря, я дружил с ними из-за Семёна, это друзья с его стороны…

– Тогда такое алиби не пойдёт, – сказала Марина.

– В таком случае могу сказать, что весь день тусовался с тобой, что выглядит правдоподобней.

– Ну, пусть даже будет так. Моей мамы не было дома с утра, так что можно посчитать за алиби, что ты был у меня.

Я попрощался с Мариной и направился домой. Первое Марта – день, когда я убить своего лучшего друга своими собственными руками. Этот день я буду помнить до тех пор, пока будет ясен мой рассудок.

Когда я пришёл домой, родители задавались вопросами, что случилось и что со мной делали в полицейском участке. Я же объяснил, что задавали пару вопросов о сбежавших школьниках, что спрашивали не только меня, но и ещё некоторых моих одноклассников, и одноклассников тех сбежавших школьников.

Самое на то интересное, что только не произошло со мной за этот день, я чувствовал себя спокойней не куда. В мою голову не лезли никакие лишние мысли, и даже совесть как будто отвернулась от меня и объявила мне бойкот. От такого ощущения я чувствовал себя немного брошенным. Единственное что я чувствовал, дак это печаль, что больше никогда не увижу Семёна. Ночью я спал абсолютно спокойно, моему сну ничего не мешало.

На следующий день в понедельник я так же вместе с Кристиной отправился в школу. В школе я уже вёл себя по-другому. Я не ждал своего друга, а сразу же шёл в нужный мне кабинет для занятий. По пути я встретил Марину.

– Привет, как ты? – спросила она меня.

– Привет. Даже и не знаю, чувствуется некая пустота в области груди, – ответил я. – Хоть и в полном порядке.