Кивнув самому себе, он позвонил в колокольчик. Прибежавшие на зов слуги зажгли магические фонари и по приказу короля побежали разыскивать главу тайной стражи королевства.

И вскоре тот предстал перед королем.

– Ночью, без свидетелей вывезти принцессу в столичный монастырь и, угрожая заточением в подземелье, заставить принять постриг, показав мой указ, – отдал распоряжение король Дориан. – Сразу после этого под усиленной охраной отправить в дальний монастырь с жесткими правилами. Для нее веселая жизнь закончилась. Война с соседями мне не нужна.

На следующий день во дворце было объявлено, что принцесса уехала в монастырь молиться, а еще через день разлетелся слух о принятии ею монашества.

В этот же день прибыли посланцы, которых посылали за маленькой герцогиней де Мелвел. Король сидел в кресле мрачнее тучи. Ему доложили, что гонцы вернулись ни с чем.

Попросив разрешения войти, к Дориану, низко кланяясь, приблизился вельможа, которому он безгранично доверял. Именно его он и назначил главным в той поездке. Король сейчас ждал ответа от графа: что могло помешать его планам?

Перед дворянином стояла трудная задача. Нужно было убедить его величество в том, что он принял единственное правильное решение. При этом, помня угрозу герцога, доказать королю, что сделал все возможное для выполнения его воли.

Еще раз низко поклонившись, он начал:

– Нижайше прошу, ваше величество, простить меня за то, что я не сумел выполнить вашу волю. Но поверьте, в этом нет ничьей вины.

– Рассказывай, – велел король.

– Без отдыха мы были в дороге две с половиной десятины. После предъявления верительных грамот нас сразу пустили в замок. Действительно, информация о том, что девочка жива, подтвердилась. В тот же день мы были представлены маленькой герцогине. Внешне она копия вашей младшей покойной дочери, только, извините, ваше величество, очень блеклая копия. Девочка выглядит заметно моложе своих лет из-за бледности и худобы. Как мы узнали от лекаря и прислуги, она очень часто болеет и почти не выходит из замка. Герцог пригласил для нее лучших учителей, у нее даже есть собственная свита. Это дочь графа Ринвела десяти лет и два брата-близнеца одиннадцати лет, виконты Деверли. По отчетам учителей, ребенок из-за частых болезней сильно отстает в учебе. При этом от ее капризов и истерик стонет весь замок, но все очень доброжелательно к ней относятся и одаривают любовью. Поверьте мне, герцог не виноват в ее избалованности, просто от малейшего расстройства у нее случаются приступы: она теряет сознание, падает, тело как будто деревенеет и изо рта появляется пена. Вот, например, когда она нам пела, я, не зная о ее болезни, на просьбу прокомментировать услышанное, намекнул, что ей еще многому предстоит научиться. Услышав мой ответ, она изумилась, и от негодования и волнения у нее прямо при нас начался судорожный приступ. В этот же день ее охватил жар. Она стала бредить, и было четко заметно нарушение речи. Мы не могли взять ее с собой в таком состоянии. Я был уверен, что даже если ей относительно полегчает, то вряд ли она перенесет дорогу. Извините, ваше величество, но мне кажется, нужно подождать до ее совершеннолетия. Надеюсь, за это время герцог сделает все, чтобы она окрепла.

Выслушав вельможу, король успокоился. Движением руки отпустил его и задумался, ища решение в создавшейся ситуации с учетом новых обстоятельств.

Прибывший принц был совсем не прост и никаких документов подписывать не стал. Он заверил короля, что, раз так сложились обстоятельства, его государство не будет иметь претензий и продолжит поддерживать добрососедские отношения.