Реализация проекта в 1996–1997 годах дала невероятный опыт общения с российскими и международными маркетологами, создания видеоролика и участия в процессе съемки с командой, состоящей из представителей разных национальностей. Кстати, из этого международного опыта я также извлекала уроки на будущее. Я твердо уяснила, что во время подготовки проекта важно вдаваться во все детали, не всегда склоняться перед авторитетами, стараться четко доносить собственное мнение. Еще великий М. В. Ломоносов заметил: «Один опыт я ставлю выше, чем тысячу мнений, рожденных только воображением».

Приведу пример. Рекламный ролик о смене названия бренда с GoldStar на LG предполагал визуальную замену и противопоставление квартиры и бытовой техники старого образца в доме постройки семидесятых годов с новой квартирой, как мы тогда говорили, с красивым евроремонтом в только что построенном доме. На уровне штаб-квартиры было решено проводить съемки в Чехии, Праге, где располагается знаменитая студия «Баррандов» (Barrandov Studio).

В Праге к тому же кварталы постройки семидесятых имеют архитектуру, сходную с российскими блочными домами, так что «дом из прошлого» найти было теоретически возможно. Но иностранными коллегами не был учтен ряд важных моментов и инсайтов, который выяснился уже в ходе съемки.

Итак, представим, что по сценарию у нас классический многоквартирный дом советского образца. Еще при утверждении истории и раскадровки я специально отсылала фотографии домов на Коломенской, Варшавском шоссе, рисунки и фотографии скверов и фасадов построек, макеты автобусных остановок, словом, все необходимое для того, чтобы добиться максимальной идентичности. Но несмотря на уверения, что дом найден, похожих строений в Праге оказалось совсем не много. Более того, дома в Чехии предполагали специальные надстройки для всяческих коммунальных нужд на крыше.

Сняв такой дом без соответствующей компьютерной графики, которая корректировала бы формы фасада, мы услышали бы от наших соотечественников классическую фразу по Станиславскому: «Не верю». Эти нюансы я отстаивала до конца, пока не получился дом, приближенный к российской действительности, и коррективы в графику не были внесены.

Далее перед нами встала еще более интересная задача поиска такого дома, который бы, по мнению россиян, олицетворял дом мечты, дом будущего, в котором бы хотели жить россияне в представлении нас, людей девяностых. Именно в этот период в Москве стали закладываться новые высотки, которые активно освещались в деловой прессе и получили статус престижных домов. Так что примерно картина дома, в который должно было превратиться жилище семидесятых, стал вырисовываться в моей картине мира.

Однако наши уважаемые консультанты воспринимали нашу страну несколько по-другому. Партнерам-режиссерам, ни разу до этого не посетившим Москву, думалось, что верхом престижа в новой России до сих пор считаются дома-сталинки на Кутузовском проспекте. Так другой стороной и было принято решение позиционировать дом будущего именно таким, присовокупив у подъезда лавочки с макетами старых арбатских фонарей. Обсуждая эту детализацию уже в Праге, я успела объяснить партнерам, что именно в девяностые подобное жилье воспринималось россиянами как хорошее и добротное, но отнюдь не как дом будущего.

Этот пример показал мне, что взгляды на страны, их архитектуру, жителей страны бывают разными, везде существуют свои культурные особенности и надо все обговаривать на очень ранней стадии проекта, как мы любим говорить, «на берегу», и, главное, стремиться прийти к консенсусу.