Последнее предположение возникло не безосновательно.

– Извините, – сказала Лиза, проводя рукой по лицу, словно прогоняя морок.

Брови мужчины немного изогнулись.

– За что ты извиняешься? – поинтересовался он с легким смешком.

– За… – черт, не будет же она говорить, что извиняется за своё бесстыдное рассматривание? Пришлось выворачиваться на ходу: – За беспокойство. За возню со мной. За…

Она не договорила. Слова закончились разом.

Юлиан чуть заметно усмехнулся одним уголком губ и рукой указал на стоящее по правую сторону кресло.

– Присаживайся. В ногах правды нет.

Лиза снова сглотнула. Она чувствовала себя кроликом, застывшим перед удавом.

Да, правильно сравнение, пусть и избитое.

Мужчина безумно притягивал её, несмотря на абсурдность ситуации. Отголоски инстинкта самосохранения нашептывали, что не стоит поддаваться первому впечатлению, что мужчина, чья внешность оказала для неё роковой – незнакомец.

И сама для себя она тоже незнакомка.

Лиза, коротко кивнув, и придерживая край полотенца, прикрывающее грудь и ноги до середины бедер, прошла к нему на встречу, и, преодолевая внутреннее сопротивление, опустилась в кресла.

– Вот и умница, – хриплый нотки в голосе Юлиана вызвали хоровод мурашек, стремительно побежавших по спине и ногам. Реакция девушки не осталась не замеченной, и ухмылка стала шире.

Лиза сжала губы и сильнее свела ноги. Полотенце – не тот наряд, который способен укрыть её. А если разобраться, она сильно сомневалась, что её способно хоть что-то укрыть от хищного взгляда мужчины.

– Не надо, – еле выговорила она, опуская глаза.

– Что не надо? – его бровь изогнулась.

– Не надо забавляться за мой счет. Я…

– Лиза, – на этот раз Юлиан перебил её. – Никто не забавляется, и если мои слова или случайные действия смутили тебя, извини. Я не хотел.

– Это вы меня извините, я сама не понимаю, что несу, – господи, ну что за жалкий лепет! Возьми себя в руки.

– Давай-ка сначала выпьем, а потом немного поговорим.

Только сейчас Лиза заметила стоящий перед креслами невысокий столик на толстых резных ножках. Отполированный до зеркального блеска, выполненный из темного дерева, породы которого Лиза не смогла определить. На столике стоял поднос, накрытый салфеткой. Юлиан, как гостеприимный хозяин, откинул салфетку, и девушка увидела, что на подносе находятся нарезанные фрукты, мясо, красная икра и хрустящие булочки. А ещё бутыль с вином.

– Пить не буду, – категорически отказалась Лиза и, в подтверждение своих слов, покачала головой. – У меня и так проблемы с самоопределением.

Она попыталась пошутить. Сидеть и поддаваться отчаянию – последнее, на что она решится.

– Умный выбор, – он оценил. – Но, надеюсь, от легкого перекуса ты не откажешься?

– Нет, – губы дрогнули в слабой улыбке.

Есть она хотела. Битва в комнате для развлечений отняла у неё много сил, слабость не желала отпускать тело. Оставалось надеяться, что килокалории помогут поправить самочувствие.

Точно прочитав её мысли, Юлиан поинтересовался:

– Самочувствие не улучшилось?

Спросил и потянулся к подносу. Взял ломтик хлеба, на него намазал масло, сверху положил щедрую порцию икры и прикрыл всё это съестное безобразие листиками зелени. После чего протянул сотворенный бутерброд Лизе.

Та не спеша взяла бутерброд и, прежде чем откусить, ответила:

– Как сказать. Меня больше волнует то, что я ничего не помню. Ни кто я, ни откуда я родом, ни как попала к вам.

Черные глаза ловили каждое её движение, замечали все мелочи, каждую эмоцию. Следили и посылали в мозг импульсы. Тот анализировал и делал выводы, точнее – искал выгоду для себя.