Раф наклонился ко мне.

– Она почти закончила. Просидишь еще минут пять?

Я кивнула и постаралась не двигаться, хотя достигла своего предела пребывания в одной позе.

Когда лекция завершилась, Раф проводил меня домой, и по дороге мы беседовали о стекле. Например, я услышала, как надо добавлять порошок оксида того или иного металла в стекло для его окрашивания. Словом, мое любопытство в отношении стеклодувного дела было полностью удовлетворено, хотя понаблюдать за процессом мне не удалось.

Мы остановились возле дома моих работодателей, и я раздумывала, куда лучше деть руки.

– Спасибо, что пригласил. Я узнала много интересного.

– Пожалуйста. Рад, что ты пришла, – тихо ответил Раф. И посмотрел на меня из-под полуприкрытых век.

В животе у меня порхали бабочки. Я откашлялась.

– Что делаешь в день фиеста дель Реденторе? Подруга пригласила меня посмотреть фейерверк. Хочешь пойти?

– Подруга? Так быстро познакомилась?

– И совершенно случайно. Девушка по имени Федерика попросила у меня немного мелочи вчера. И пригласила сходить в компании ее друзей на фестиваль.

– Федерика Арнаго? – он удивленно вскинул брови.

– Хм… не знаю, я не спрашивала ее фамилию.

– Невысокого роста, милая, с короткими каштановыми волосами. Глаза зеленые.

– Да, похоже. Ты ее знаешь?

– Если это та, о ком я подумал, то мы ходили в одну школу. Забавно, что вы с ней встретились.

– Так ты придешь?

– Спасибо за приглашение, но мне придется уехать в Милан на две недели. У нас там магазин, и отец просил присмотреть за ним, пока у управляющего отпуск. Я впервые буду скучать по фиеста дель Реденторе. – Он взял меня за руку, наклонился и нежно поцеловал в щеку у самого уголка рта.

Я поцеловала его в ответ, и щетина пощекотала мне губы. Теплое ощущение разлилось в теле, и я улыбнулась, когда он слегка отодвинулся.

– Разрешишь снова позвонить тебе, когда я вернусь? – спросил он.

– Буду рада, – отозвалась я. – Неужели все итальянские парни такие вежливые джентльмены? Честно говоря, в Канаде о вас совсем другие представления.

– В самом деле? Что же канадцы думают об итальянцах?

– Прямолинейные. Страстные. Иногда чуточку назойливые, – я улыбнулась и изогнула бровь. – Маменькины сынки.

Он рассмеялся.

– Два постулата верны. Мы и вправду маменькины сынки, и мы страстные. Но нам прививают хорошие манеры.

Он снова поцеловал меня в щеку.

– Буонанотте, белла рагацца[19].

– Буонанотте. – Я не собиралась понижать голос, но он как-то сам собою почти исчез.

– Сэксони!

Я обернулась на звук своего имени, ища в толпе Феди. Похоже, все жители и гости Италии решили явиться в Венецию на фестиваль – на площадях и причалах было не протолкнуться.

Солнце уже с полчаса как скрылось за горизонтом, но все еще было жарко и влажно. Сарафан прилип к моему телу. В воздухе висели клубы сигаретного дыма. Капельку прохлады приносил ленивый бриз, порой отклеивавший колечки волос с моего потного лба. Бо́льшую часть своих рыжих кудрей я заколола как можно выше, чтобы открыть шею.

Лодки и гондолы, сцепленные друг с другом, заполняли бухту Святого Марка. Они покачивались на волнах. Люди сновали по ним, как по громадному причалу. На лодках побольше даже танцевали, и те в такт движениям раскачивались, и вода плескала в их борта, а все вместе вплеталось в ритмы рока, доносившегося из кафе, где мы с Феди договорились встретиться.

– Сэксони, – снова услышала я и заметила тонкую розовую ладонь, помахавшую мне из-за старика в широкополой шляпе. Появилась Феди, лицо ее сияло от испарины и волнения. Она изящно протанцевала ко мне через толпу. Поцеловала сначала в правую щеку, потом в левую. Я обхватила ее за шею руками и притянула к себе.