Когда мне вручили большую коробку с набором, я была в полном восторге. Мне не терпелось оказаться дома и начать играть.

Когда мы пришли домой, я с нетерпением открыла коробку с игрушками. Помню, что меня невозможно было оторвать от кукол.

Погода была жаркой и солнечной, и мои родители решили поехать в город, попросив Марию Захаровну присмотреть за мной. Я не боялась остаться дома и продолжила играть. Я играла весь день, а моя «няня» сидела в большом кресле и смотрела телевизор.

Было уже поздно, и грозная полная женщина приказала мне собрать игрушки и ложиться спать. Но моих родителей всё ещё не было.

Волнение и тревога, смешанные с грустью, всё же настигли меня. Я не могла уснуть, прислушиваясь к каждому шороху и голосам, надеясь, что мама и папа уже идут домой.

Так я и не дождалась их, но проснулась от посторонних разговоров в доме. Было темно, я не знала, сколько времени, но помню, что сердитая Мария Захаровна ругалась с родителями. Она говорила грубым голосом и называла меня «приёмыш».

От обиды я заплакала, что-то сжалось у меня в груди, и я вспомнила о своей маме.

Почему, мама, ты оставила меня с людьми, которые меня не любят? – думала я про себя.

Слезы наворачивались на глаза, но я всё же смогла уснуть.

Наступило утро. Солнце снова светило ярко. Мама ещё спала, а папа уже был на кухне и готовил что-то вкусное. Запах еды разбудил мой аппетит.

Я подошла к папе и спросила:

– Где вы были вчера?

– Мы с мамой немного прогулялись, – ответил он. Мне стало скучно, и я решила заняться своими делами. Я повернулась и пошла к куклам. Они всегда были рядом со мной и никогда не оставляли меня одну.

Было уже около полудня, когда мама проснулась. Она сказала мне «Доброе утро» и пошла на огород. Там у неё была раскладушка, на которой она любила загорать. Мне стало интересно, и я пошла за ней.

Моя мама лежала на раскладушке, словно спала. Я присела рядом, но она попросила меня уйти и поиграть с куклами в другом месте. Она сказала, что я заслоняю ей солнце.

В моей детской душе вспыхнула обида и грусть. Выйдя во двор, я села на скамейку и подумала: «Наверное, я ей мешаю».

Папа тем временем накрывал на стол.

– Всё, можно садиться, – сказал он. – Оля, пойдёмте кушать.

Мы с папой и Марией Захаровной сели за стол.

– Папа, а мама с нами не будет кушать? – спросила я.

– Наверное, она не голодна, – ответил папа.

Сердитая женщина, пробурчав что-то себе под нос, сказала:

– Она, видно, вчера хорошо поела.

Я не поняла, что она имела в виду.

Еда была очень вкусной. Так проходили почти весь наш визит у Марии Захаровны.

Но однажды произошёл скандал, из-за которого нам пришлось уехать из Ейска.

Однажды утром, когда родители ещё спали, мне стало скучно. Я заметила на полке красивую фигурку, которую держала в руках сердитая женщина. Мне захотелось поиграть с ней, но я была неосторожна и случайно разбила фигурку.

От испуга моё сердце забилось сильнее. Особенно когда Мария Захаровна проснулась и увидела, что фигурка разбита. Она вскочила с дивана и закричала: «Ах ты, негодница!» Она схватила меня за руку и начала трясти, выкрикивая оскорбления.

На крики выбежали родители. Они спросили в один голос: «Что случилось?»

«Вы кого привели в мой дом? Эта негодница разбила статуэтку деда», – сказала Мария Захаровна. Я не понимала, о ком она говорит.

Мама увела меня из комнаты, но папа и Мария Захаровна продолжали ругаться. Мама попросила меня посидеть на веранде, а сама ушла в дом. Из дома доносились крики и оскорбления, они перебивали друг друга. Было непонятно, но страшно. «Это моя вина», – думала я про себя. Когда всё стихло, мама пришла и сказала, что мы уезжаем. «Куда?» – спросила я. «Домой, в Москву». Она велела папе пойти за билетами. Я собирала свои игрушки, а суровая женщина, поджав губы от злости, смотрела на меня, но ничего не говорила.