Робкий стук в дверь, а потом и голос: «Вера, ты спишь?» благотворно повлиял на девушку.

– Сплю! – ответила она слишком резво.

– Вер, открой, дай сахар. Мне на тренировку бежать, а сахара нет, – канючил Игнат. – Я тебе отдам потом. Куплю и отдам. Обещаю.

«Одному чай, другому подай…» – ворчала Вера. Она накинула на плечи халат для приличия и открыла дверь.

Общага начинала просыпаться. Она была похожа на улей, жужжание в котором постепенно набирало обороты. Его жители налаженными маршрутами курсировали в душ, затем разбредались по комнатам, а потом сливались в новый поток на кухню.

Без стука, как к себе домой, опять ворвалась Роза. Она, как выяснилось, шла на пробежку и решила позвать соседку.

– Игна-а-ат, ты с нами? – всю неделю Роза находила повод, чтобы пообщаться с парнем. Похоже, у неё в голове созрел план номер два. И Игнат для его реализации подходил как нельзя лучше.

– С нами это с кем, позвольте полюбопытствовать, – Вера скрестила руки на груди и пыталась выставить наглую Розу.

Это событие мгновенно развеяло сомнения и укрепило её в намерении ехать к Любе.

Вера: «Еду. Изольда будет? Жди электричкой на 10:30».

Ответ: «Жду, очень удачно. В этом время на вокзале будет Тимур. Накачанный и стильный. Мой тренер по боксу. Он заберёт».

Вера: «А он меня знает в лицо?»

Ответ: «Знаю и не только», – мелькнуло перед глазами, но тут же было удалено, а вместо него появилось: «Я тебя ему подробно описала и фото показала на твоей странице. Ты его легко узнаешь. Он один такой: красивый и умный».

Вера: «У него на лбу будет написано, что он умный?»

***

Электричка мерно покачивалась, отстукивая незамысловатую мелодию. За окнами мелькали берёзы, чьи стволы были испещрены чёрными отметинами, похожими на первые проталины на белом снегу. На открытых пространствах снежное покрывало постарело и сморщилось, собравшись в грязные складки, зато лесополоса по-прежнему отливала голубизной, словно радивая хозяйка не пожалела синьки.

Вера удобно устроилась на синем в мелкий оранжевый ромбик велюровом сидении. Воткнула наушники в уши. Поставила мелодию, которую рекомендовали для лучшего усвоения материала. Открыла учебник по конституционному праву. Но почему-то музыка действовала с точностью наоборот. Мыслей в голове было всё меньше, а расстояние между ними всё больше. И та редкая мысля, которая пыталась задержаться, была точно не из области юриспруденции.

Может, во всём виновата весна? В борьбе за знания Вера бессовестно проигрывала. Чем больше она вглядывалась в строчки, тем больше ей казалось, что она ищет знакомую букву.

В конце концов она решила «читать» кончиками пальцев: откинулась на спинку, прикрыла глаза, положила ладони на страницы и предалась созерцанию собственного внутреннего состояния.

Вера рассуждала над превратностями судьбы. Вот взять её подруг: весёлая и заводная Изольда. Насколько она помнила, девушки её телосложения всегда страдали из-за лишнего веса: садились на многочисленные диеты, обижались, когда их называли толстушками, стеснялись собственного тела. Но только не Изольда. В этом плане она была какой-то неправильной. Мало того, что сама над собой прикалывалась, да так, что другим не оставалось колкостей. Так ещё и постоянно смеялась. К ней тянулись, словно она была центром притяжения. Буквально через полчаса после первого общения никто не замечал ни лишних килограммов, ни количества съеденных пирожных. Была только Изольда, прикольная и разрушительная. За глаза её называли: цунами, катастрофа, смерч…

Или взять ту же Любу: серая мышка, слишком серьёзная, целеустремлённая. Но стоило девушке влюбиться в наглого, властного и надменного мажора, как её словно подменили. Она расцвела, стала постоянно попадать в нелепые ситуации. Теперь у неё в руках все ломалось, терялось, переставало работать. Она то падала, то ударялась, наверное, потому что летала, окрылённая, как хрупкий мотылёк, сшибающий углы и косяки.