В качестве положительного примера использования психологических данных, служащего подтверждением нашей мысли, отметим разработки молекулярного механизма памяти К. В. Анохина. Автор опирается на точно описанный и установленный еще в XIX в. психологический факт различия краткосрочного и долгосрочного запоминания, что служит основанием проводимого анализа (Анохин, 2010).

Приведенные примеры могут дать пищу для размышления о том, какая мера сходства физиологических и психологических характеристик необходима для успешного проведения психофизиологического исследования. Свое мнение по этому вопросу мы высказываем ниже в следующей главе книги.

Лингвистика и психология занялись исследованием разных сфер проявления вербальной способности человека. Однако границы между этими науками часто оказываются недостаточно четкими. Лингвистика, располагая обширным полем исследовательского материала, в известные периоды своего существования старательно отгораживалась от психологических подходов. Они воспринимались ею как чуждые и недостаточно объективные. Тем не менее в ее истории не раз возникали психологически ориентированные направления, а отдельные весьма авторитетные авторы склонялись к суждениям психологического характера.

Тенденция к размежеванию психологии и лингвистики нашла своих сторонников и в психологии. В начале XX в., как уже отмечалось, приобрел популярность тезис, согласно которому в психологии предметом исследования является речь, но не язык: речь – явление индивидуальное, организуемое в соответствии с психологическими закономерностями; язык – социален, он создается социумом и обслуживает его, он является предметом лингвистики. Этот тезис, будучи некоторое время популярен, все больше теряет своих сторонников в психологии. Пришло осознание того, что язык не в меньшей степени, чем речь, является психологическим феноменом: речевые процессы протекают с участием языковых структур, сформированных в психике говорящего индивида, их нельзя отделить друг от друга. Заметим также, что в классических психологических работах (например, В. Вундта) термины речь и язык употреблялись как синонимичные.

Так какими же на сегодняшний день представляются взаимоотношения психологии и лингвистики в исследовании речи и языка? Существует точка зрения, что эти науки имеют общий объект исследования, но предмет их различен. Это значит, что в обеих науках процесс научной абстракции протекает по-разному, тогда различными оказываются и системы их абстрактных объектов, или логических моделей (Леонтьев, 1999, с. 6–8). Если это и так, то важно понять, существует ли взаимная польза от встречи этих наук, могут ли они, в принципе, дополнять друг друга.

Представляется обоснованным положительный ответ на этот вопрос. Дело в том, что психология, занимаясь природой вербальной способности, нуждается в систематическом и квалифицированном описании фактов ее проявления. Эти знания находятся в руках лингвистов. Например, психолог, изучающий ход формирования фонемной системы языка маленького ребенка, должен опираться хотя бы в минимальной степени на данные фонологии (раздела лингвистики), в поисках ответов на вопросы: что такое фонема, как выявляются различия фонем, как они описываются в их отношении к месту их образования в артикуляторной системе ребенка, как фиксируются противопоставления фонем, каковы фонологические различия разных языков? Такого рода данные позволяют психологу проследить и осмыслить становление фонемного строя языка, развитие рецептивной и артикуляторной способности ребенка (см., например, работы В. И. Бельтюкова).