Вполне можно застраховать пороховой завод, если на нем соблюдаются правила безопасности, однако страховать завод, полный сумасшедших, немного опасно.34
Говоря о немецких предложениях Польше можно сказать что ей, скорее всего, не хватило политической прозорливости. Они пошли на принцип в жизненно важном для Германии вопросе, не понимая всей важности для последней Данцига. И при этом, не оценив адекватно всех выгод от германо-польского союзничества и последствий для себя в случае отказа.
1. В. Кейтель начальник Верховного командования Вермахта в 1938—1945 гг. 2. У. Ширер американский журналист, военный корреспондент, в 1934—1940 гг. жил в Германии 3. В. Гжибовский посол Польши в СССР в 1936—1939 гг.
В современной польской историографии есть точка зрения (вполне официальная) о том, что Польша упустила свой шанс быть союзником Германии. 28 сентября 2005 г. в газете «Rzeczpospolita» было опубликовано интервью польского профессора Павла Вечоркевича.35 Вот некоторые выдержки из этого интервью (рекомендую прочитать интервью):
У них (у Германии) была цель крепко связать Польшу с политикой Рейха. Принимая их, Речь Посполитая не понесла бы никакого значительного ущерба. Гданьск не был тогда польским городом, а автострада через коридор была, о чем мало кто помнит, идеей нашей дипломатии, которая появилась в 30-х годах в качестве попытки нормализовать польско-германские отношения…
В последнем разговоре с Беком в Берхтесгадене Гитлер напрямую сказал, что каждая польская дивизия под Москвой – это одной немецкой дивизией меньше. Глава Рейха предлагал нам тогда участие в разделе Европы…
Мы могли бы найти место на стороне Рейха почти такое же, как Италия и, наверняка, лучшее, нежели Венгрия или Румыния. В итоге мы были бы в Москве, где Адольф Гитлер вместе с Рыдз-Смиглы принимали бы парад победоносных польско-германских войск. Грустную ассоциацию, конечно, вызывает Холокост. Однако, если хорошо над этим задуматься, можно прийти к выводу, что быстрая победа Германии могла бы означать, что его вообще бы не случилось. Поскольку Холокост был в значительной мере следствием германских военных поражений.
П. Вечоркевич, отмечает, что:
– Немецкие предложения не нанесли бы значительного ущерба Польше.
– Присоединившись к Германии, Польша имела бы лучшее положение, чем Венгрия или Румыния. (Скорее всего, так и было бы.)
«В итоге мы были бы в Москве, где Адольф Гитлер вместе с Рыдз-Смиглы принимали бы парад победоносных польско-германских войск». (Как относиться к таким польским заявлениям российской стороне?) Те же самые идеи высказывали польские политики в 30-х гг. ХХ в. На протяжении десятилетий ни что не смогло поколебать такое устойчивое и самобытное понимание поляками своей государственности и своих национальных интересов. Для полной картину следует добавить планы превентивной войны Польши против Германии в 1932—1933 гг. Право Польши иметь такие планы. Только в таком случае это идет в разрез с российскими и германскими национальными интересами со всеми вытекающими для поляков последствиями.
Черчилль так обозначил польские черты национального характера:
Героические черты характера польского народа не должны заставлять нас закрывать глаза на его безрассудство и неблагодарность, которые в течение ряда веков причиняли ему неизмеримые страдания… Нужно считать тайной и трагедией европейской истории тот факт, что народ, способный на любой героизм, отдельные представители которого талантливы, доблестны, обаятельны, постоянно проявляет такие недостатки почти во всех аспектах своей государственной жизни.