– Курмо? У вас так плохо с памятью? Его зовут Куртик. Я ведь вам об этом сообщила вчера вечером. Я назову его Куртик.

Янка наморщила лоб.

– Куртик, правда? Мы думали, Курмо. Мне очень жаль. Как глупо: мы весь день называли его Курмо Зильфур.

Фрау Тоссило презрительно фыркнула, поднимаясь на последнюю ступеньку, ведущую на десятый этаж.

– Ну, ничего страшного, – произнесла она с неожиданной снисходительностью. – В конце концов, никто сразу не привыкает к имени, особенно к подобной безвкусице – Зильфур-как-то-там!

Янка послушно закивала:

– Точно, ну конечно!

При этом она умолчала о том, что Курмо открыл сегодня ей и Йохану.

Между многочисленными «крукс» и «буртль» они услышали, что дракон существует с тех пор, как зародилась жизнь. Что он, вообще-то, должен был оставаться в своём каменном яйце гораздо дольше, но, видимо, что-то произошло, раз он странным образом уже оказался здесь. В его курлыкании, среди «буртулюруксов», они разобрали слова «существо обновления», и что-то о «свете и встрече», и о «великом таинстве восстановления равновесия». Всё остальное Янка не совсем поняла. В основном – все эти его «буртль» и «крукс» – и ничего больше.

Брат и сестра внимали словам дракона с горящими глазами. То, что он им рассказывал, звучало так таинственно, так многообещающе и, казалось, имело какое-то отношение к ним самим.

Потом дракон замолчал. Они построили ему из книг лесенку с площадкой. Он спрыгнул с неё и попытался полететь. Ничего не получилось, но он пробовал снова и снова. Наконец книжки рассыпались, и тогда дракон продолжил свой рассказ.

О том, как он родился. И тогда Янка поняла, что первый человек, которого дракон увидит, вылупившись из яйца, становится «человеком его сердца». А имя, которым кто-то из мира людей назовёт его – назовёт впервые, – «именем его сердца».

– Что значит – «имя сердца»? – поинтересовалась Янка.

– То, что врезалось глубоко в душу, пустило корни, проявило силу дракона, никогда уже не вырвать из сердца.

Янтарный ореол вокруг его чёрных глаз засиял при этих словах ещё ярче, чем прежде.

– А фрау Тоссило, ну, я имею в виду, твоя мама уже называла тебя по имени? – с осторожной надеждой спросил Йохан.

Дракон слегка покачал головой, а Янка и Йохан улыбнулись. Курмо Зильфур, прекрасное имя, придуманное ими сегодня, у дракона уже никто не сможет отнять. Ни фрау Тоссило, ни кто-то другой.

В последующие недели на город обрушились предзимние ураганы. Бурные порывы ветра один за другим хлестали по улицам, срывая последние листья с деревьев.

Янке и Йохану требовалось почти вдвое больше времени, чтобы добираться до школы. И как назло, именно времени им сейчас постоянно не хватало. Ведь с тех пор, как Курмо появился в их жизни, она тоже стала довольно бурной. Бурные и наполненные событиями дни всегда слишком короткие.

Фрау Тоссило и подростки неизбежно сблизились.

После тех часов, которые дракон провёл с Янкой и Йоханом, для него стало естественным видеть их каждый день. А Янка и Йохан всегда с радостью заботились о нём.

Хотя Курмо Зильфур быстро рос и стал намного спокойнее, он до сих пор не мог оставаться один. Он изо всех сил старался, но безуспешно. Два часа одиночества сердце дракона ещё могло вынести. Но потом он впадал в панику. Чтобы избежать этого, фрау Тоссило сократила количество часов работы в обувном магазине. Она оставалась дома по утрам и уходила, только когда Янка возвращалась из школы. А Янка с Йоханом делили дневное дежурство. Теперь обнаружилась положительная сторона в том, что их родителей подолгу не бывало дома и у них постоянно не хватало времени, чтобы провести его с детьми.