А пока карта шла, пираты веселились вовсю. Тогда все торговые суда Ганза вооружала. Но чтобы основательно обучать команды морскому и рукопашному бою, ей не хватало средств и сомнения в своей несокрушимости. Поэтому, завидев «Чёрную Звезду», ганзейские предпочитали, если не получалось скрыться в подходящем месте, сдаться.

«Лёгкая добыча. Когда ещё так подфартит?..»

В первой охоте план боцмана сорвался. Три судна сгорели и ушли под воду. Пиратам достался один неповоротливый хольк. Но буквально днями позже капризная девица расщедрилась и подкинула такой кусок пирога, что будь кто-нибудь другой, так и челюсть сломал бы. Только не пираты Эйва. Бродяги наткнулись на торговый караван и напали с такой яростной дерзостью, настолько согласованно, что в итоге отбуксировали на Борнхольм четырнадцать сухогрузов с шерстью, сукном, дёгтем, древесиной, воском и зерном.

Факты перебили слухи. Шкипер «Чёрной Звезды» поднялся на недосягаемую высоту. Принц-полукровка теперь пугал и праведников, и отступников не одержимостью сумасшедшего, а тем, что не найти было ему равных в выборе тактики боя, в умении управлять людьми и планировать успешные операции. Самые тёртые калачи трепетали при упоминании его имени и шёпотом называли Красавчика капером дьявола.

Молниеносные боевые стычки, малые потери и большой куш запечатывали рты трусам. А безбашенные приверженцы отдали бы последнюю кровь за любимчика рогатого.

Но, верно, это богу было угодно испытать своего грешного раба, принца Эйвинда Ольденбургского. Пути господни неисповедимы. В короткой преступной истории «Чёрной звезды», человек, потерявший предназначение служить миру, познал ужасающие падения и не менее страшные взлёты.

В те дикие дни, когда помутившийся разум и воля затыкали крепким кулаком слабый голос чести, принца больше всего пугали не враги и предатели, а собственные сны. Он проводил за изучением течений, ветров, торговых путей и береговых линий – только бы не спать – большую часть суток, пока не валился с ног, как был в одежде и башмаках.

Яркие, пугающие реалистичностью, сны эти были абсолютно безумны.

Прошла не одна неделя, как они завладели русской шхуной, и чуть не каждую ночь шкипер во сне оказывался в диковинных палатах Ивана Грозного. Подталкивая в спину, его вели по фантастическому лабиринту Кремля государевы псы – опричники. Пленник знал, что ведут на казнь. Что об этом он должен услышать из монарших уст. Потому как он есть преступник. Казнокрад.

Эйвинд метался во сне, бормотал непонятное что-то. Будто хотел избавиться от тягла, избежать подобного исхода событий.

Но его кружили арки в вычурном пёстром орнаменте. Бесконечные ступеньки переходов, покрытые малиновыми коврами, заставляли сердце частить. Слепили глаза позолотой корешки фолиантов библиотеки. Над одним склонила белокурую голову Гутрун. Прежняя красавица, только волосы цвета льна. Он не мог остановиться, не мог позвать, влекомый неведомой силой.

Пространства становилось всё меньше, проходы всё уже. В тягучих чёрных хвостах от факелов и свечей, казалось, сгорал последний воздух, и вот сейчас он задохнётся в этом золотом ларе…

Тогда неслышно открывали створы тяжёлые двери, в затылок упиралась палка охранника:

– Падай ниц перед царём-батюшкой. Кайся, каторжанин!

– Каюсь, пресветлый царь! – медленно, отражаясь от стен, плыл его голос.

И так же глухо, словно из морской пучины, звучал ответ:

– … А за то, что вернулся и осмелился предстать пред наши светлые очи, повелеваю: быть тебе отныне Борейкой по прозванию… – в раскатах государева смеха тонула новая фамилия Красавчика.