Выплеснув содержимое кружки в раковину, шагнула к окну. Отодвинув шторы, уставилась в темное стекло, за которым рассыпался ночной город. Фонари горели тускло, многие сектора были погружены во тьму. Жители спали.

– Может, тебе чаю сделать? – послышался за спиной вопрос.

Обернувшись, пристально посмотрела на маму.

– С мятой? – уточнила она.

– Так все-таки, что ты по этому вопросу думаешь? – поинтересовалась я, вновь присев на табуретку.

– Влада, а что ты хочешь услышать?

– Правду.

– А ты готова к ней? По твоей реакции – однозначно нет.

– Мама, что ты хочешь сказать? – поднял на нее взгляд. – Говори.

– Дочка, нельзя так. Понимаешь, нельзя. Человек – не может жить в клетке. Да, Зейн, обрубил тебе крылья, но может пора все забыть?

– Мама, ты о чем?

– Ты молода…

– Ой, прекрати, – оборвала ее на полуслове. – Не хочу вновь слышать об устройстве личной жизни.

– И тем не менее, придется, – мама прищурилась. – Ты закрыла себя в клетке, которая прежде всего в твоем разуме. Зейн – живет лишь в твоей голове. Прошло три с половиной года моей с ним встречи, когда он приехал разыскивать тебя. Думаешь, богатому человеку было бы сложно выяснить, куда я уехала? Ты сама уже год работаешь официально по своим документам, и? Смирись с тем, что у него своя жизнь. Он забыл тебя, и это замечательно. Может пора выбираться из раковины?

Из пылкой маминой речи я вынесла одну суть, и чтобы удостовериться, что не ошиблась в своих выводах, уточнила:

– Ты считаешь, мне надо ехать?

– Да.

Это прозвучало из серии: «Мама, а не прыгнуть бы мне с моста? Конечно!»

Я смотрела и не верила своим ушам, все казалось на грани фантастики. Сложно было поверить, что родной человек не понимает моих чувств. Но прежде чем я успела сказать, хоть слово послышалось:

– Отпуск в роскошном отеле, набитом охраной и иностранцами. Каков шанс, что ты там встретишь своего араба?

Спросив, мама ответила сама:

– Ноль. Ты понимаешь? Это отличный шанс закрыть гельштат. Отдохнешь, расслабишься, переосмыслишь будущее. Наконец-то поймешь, что надо отпустить былое.

– О чем ты?

– О том, что ты цепляешься за прошлое, не позволяешь будущему войти в свою жизнь, – мама пристально посмотрела на меня, словно строгая учительница на ученицу.

Отвечать я не торопилась, ожидая продолжения, и оно не заставило себя ждать:

– Родная, надо жить и дышать полной грудью. Да, все получилось так, как попало. Зато у нас есть наше солнышко – Алинка. Как мать, я хочу тебе семейного счастья. И действительно, этого хочет сама судьба. Путевка – прямое доказательство. Не отказывайся! Отдохнешь и вернешься. Освободи, милая, свое сердце. Открой его для новых отношений. Влада, послушай, меня. Очнись уже! Живи!

Я смотрела на маму и понимала, что она в чем-то права. Зейн… Я так и не смогла прогнать его из сердца, но эту глубокую любовь спрятала в самом тайном уголке своей души, сделав вид, что забыла. Но ежедневно глядя в глаза дочери, видела лицо любимого человека. Это стало моим наваждением, проклятием, иначе и не скажешь. Много говорят, что женщины любят не тех, что любовь можно вырвать из сердца, перечеркнуть все и начать сначала. Это правда и ложь одновременно. Нельзя разлюбить по желанию. Сердце оно такое… Живое… Можно отстраниться от чувств, построить броню, отгородиться, сделать вид, что забыл, но они живут в глубине тебя, и даже через годы, вырвать их не так просто. Тысяча женщин вам скажут, что у них получилось, и все они соврут.

Нельзя убить чувства, просто невозможно. Но со временем они становятся тише, а потом и вовсе меркнут на фоне новых отношений или событий. Вот так…