Михаил покачал головой и отодвинул от себя тарелку. Есть ему уже не хотелось после запоздалых откровений жены.

– Надо же иметь, сколько терпения, чтобы держать в себе это. Могла бы обмолвиться со мной по этому поводу. Эта директриса была почтенная дама и никакой любви у меня с ней, тогда молодым мужчиной не могло быть. «Ты напрасно её обидела», – укоризненно заметил он.

– Эта почтенная дама тебя в письме любимым называла, а в конце горячо целовала, разве пишут такие письма мужчине, который всего лишь два раза с ней отплясал пионерскую летку? Только мне непонятно, где ты с ней эти финские пляски устраивал, в номере или на Поляне сказок в Крыму?

Люба, нервничая, заходила темпераментно по кухне, кидая на мужа недоверчивые взгляды:

– И не смотри на меня как прокурор? – бросила она ему в пылу, – не заставляй меня копаться в своём личном архиве и разыскивать все графологические улики против тебя? У меня много фотографий сохранилось твоих любовниц. И я скажу тебе, что я не хуже всех твоих стерв. Я не заслужила такого позора. Может директриса твоя, и привлекательная, но только не внешностью, а чрезмерными объёмными сисями, но такое лицо, как у меня ей за счастье иметь. Ты посмотри на меня?

Она изящно провела ладонями по своему глянцевому телу, выпячивая вперёд свою аппетитную грудь, и не останавливаясь продолжила монолог назидания и само восхищения:

– Ты выиграл в лотерею счастливый билет! Нет красивее меня женщины в городе. Это признано квалифицированной комиссией.

– Это было в то время, когда и меня лучшим футболистом года признавали, – напомнил он о своих неоднократных достижениях.

– Полюбуйся на шифоньере моей наградной диадемой, а в твоих кубках даже крупы держать нельзя. И не хлопай своими длинными ресничками, а не то прохлопаешь жену. Запомни это! Скажу тебе точно, что такими жёнами, как я не бросаются. Ты незримый болван вот что я тебе скажу. Вспомнишь меня ещё не раз, но поздно будет. У меня тоже имеется запасной вариант на счастливую жизнь, и не с бедным человеком! И к тому же у него помимо крупного счёта в банке, положение в обществе высокое.

Миша от ревностного наступления жены немного сник и повесил голову. Она же, словно прожигая его лазером, не сводила с него глаз. Ей же в этот момент было непонятно его поведение. Она хорошо знала своего мужа. Он редко ей в чём-то возражал, даже когда был явно прав, но ни при какой ситуации никогда не опускал головы. Это было не в его характере. А тут склонённая и повинная голова, которая привела её в неописуемый восторг, заставила её в эту минуту насладиться собой. Она хотела от него услышать раскаяние. Она готова была ему простить все его грехи, только бы услышать от него чистосердечные признания. Поэтому она пододвинула свой стул ближе к нему, и глубоко заглянув ему в глаза, сказала:

– Посмотри на меня? Разве я хуже тех кур, которые были у тебя? Я тебе всю себя отдала, и ни разу об измене и думать не могла, а ты ни одного удобного случая не пропускаешь. Мне, думаешь приятно слушать за своей спиной шушуканье сослуживцев?

– Это хорошо, что у тебя богатый вариант есть с завидным положением! – веско заявил он. – Я хоть буду теперь спокоен, что мне не придётся раскошеливаться на твои похороны.

– Идиот, – взвизгнула она.

– Может быть? – но ты меньше шелуху собирай? – бросил он в её сторону сердитый взгляд, – чтобы упрекать меня в неверности, нужны факты, а не голословные обвинения. А сплетни в основном наводят те женщины, которые до меня домогались, а я им геройски в близости отказал. Ты должна гордиться таким мужем, а не ревновать по всяким пустякам. И я же тебе сказал, что со мной Анастасия едет. Я при ней даже на танцы ходить не буду. Потому что ноги еду лечить. С ней буду, любезен, как на заводе. А с остальными отдыхающими вежливым и приветливым, как пионер – всем ребятам пример.