– Ох черт, – бросает она и дрожащим большим пальцем нажимает на кружок ответа.

– Ли? – В папином голосе слышится ликование, смешанное с ужасом. – Началось, детка. На этот раз по-настоящему.

Предполагаемый срок родов Стефани уже прошел, и Лео с отцом неоднократно возили ее в больницу, причем Стефани утверждала, что родит буквально через тридцать секунд, а врачи уверяли, что схватки ложные. Лео несколько раз заглядывала к мачехе домой и всегда приносила в подарок фруктовый лед. «Благослови тебя бог, – вздыхала Стефани. – Обожаю тебя. Ты в курсе? Правда-правда».

– Лео? – встревоженно спрашивает отец. – Ты на связи?

– На связи, на связи, – говорит она. – А это точно? Прямо по-настоящему?

– Ну, если верить медикам, то да, а я им верю. – Отец нервно смеется. – Никогда не думал, что снова окажусь в родильном отделении.

– Ладно, я еду, – говорит Лео. – И, пап…

– Что?

– Ты справишься. И Стефани тоже.

– Спасибо, милая. Люблю тебя. Напиши, как войдешь в вестибюль.

Когда Лео убирает телефон, Дилан уже летит вниз по склону, раскинув руки в стороны, и, глядя на него, она начинает плакать и смеяться одновременно.

– Что стряслось? – Кай решительно встает рядом, готовый отразить любую угрозу.

– Моя мачеха рожает!

Она впервые видит, чтобы четверо парней-подростков двигались так стремительно. Прошло меньше минуты, а Ист уже погрузил все свое съемочное оборудование в багажник отцовского автомобиля. Лео прыгает на переднее пассажирское сиденье, а Кай, Эйдан и Дилан плюхаются сзади.

– Думаешь, ребеночек родится до нашего приезда? – спрашивает Кай. – Облом будет, если ты не успеешь.

– Уверяю вас, это дело небыстрое. – Ист заводит мотор, берется за рычаг коробки передач. Внешне он спокоен, однако Лео достаточно давно с ним знакома, чтобы не расслышать за этим непоколебимым тоном едва заметное волнение.

– Да что ты! И сколько же у тебя самого детишек? – поддевает Кай.

Телефон Дилана пищит, все головы в салоне поворачиваются в его сторону.

– Что? – недовольно бурчит Дилан. – Это наверняка мама.

– Проверь, – настаивает Ист, ведя машину под уклон.

– Ладно.

Снова звякает телефон Лео. Она бросает взгляд на экран: это не отец. Лео и рада, и разочарована.

– Мэдисон просит передать, что Софи интересуется, почему ты не отвечаешь на ее сообщения.

Кай гогочет, Дилан заливается краской.

– Я думал, мы расстались, – объясняет он. – И значит, отвечать необязательно.

– Тут нет четких правил, – комментирует Ист и, пока Кай продолжает подначивать Дилана, смотрит на Лео. – Ты как? В порядке?

– В порядке. – Лео улыбается. – Честно.

Лео определенно не в порядке. Ист ведет себя очень мило и тоже ждет в вестибюле, как и она, сидя в неудобном кресле. Он болтает ногой, а Лео беспрестанно проверяет телефон. Она написала маме, но та пошла в кино с тетей Келли на какой-то эпический фильм о Второй мировой, так что вряд ли ответит, пока союзники не одержат победу, а это потребует времени.

– Волнуешься? – опять спрашивает Ист. Он уже десять раз задал этот вопрос в разных формулировках.

– Не знаю, – отвечает она. Где-то воет сирена, и Лео гонит от себя воспоминания о той ночи. – Но если честно, лучше бы это была другая больница.

Ист кивает, стряхивает ниточку со своих потертых джинсов.

– Понимаю, – говорит он. – Я подумал о том же.

Через два часа ожидания, нервной ходьбы взад-вперед и бесконечного обновления экрана Ист решает спуститься в кафетерий.

– Тебе что-нибудь взять? – интересуется он, однако Лео качает головой. Доза кофеина – последнее, что ей сейчас нужно. От бурлящей в ней энергии и так можно запитать электричеством небольшой город. А вдруг что-то плохое случится с ребенком или со Стефани? Вдруг отец грохнется в обморок и ударится головой, как всегда бывает с мужчинами по телеку и в кино? Вдруг начнется землетрясение и они все окажутся погребены под обломками? А вдруг, а вдруг, а вдруг… И конечно же, как только за Истом закрываются двери лифта, на телефон Лео приходит сообщение.