Скрипучий дядечка презрительно и подслеповато глянул на первокурсницу, но рассмотрел на захваченной мною карточке номер и название. В следующее же мгновение карточка была вырвана у меня из рук, а его пронзительный голос резанул уши:

– Это оши-иибка. Тако-ой книги нет. Это глупая шу-утка, студенты вечно подсовывают в картотеку самодельные карточки несуществующих кни-иг.

Вот только «поддельную» карточку библиотекарь что-то не стремился скомкать или порвать, а наоборот, прижал к себе, будто пряча что-то тайное…

– На карточке стоит ваша магическая подпись, – сощурилась я и придвинулась ближе. – Она настоящая.

– Не-ет! Подде-еелка! И вы тоже врё-ёо-оте! Первый курс не может подниматься на третий этаж, а если вы это каким-то чудом сделали, то это злостное наруше-е-ение!

Я, конечно, понимаю, что всех студентов библиотекарь не обязан помнить, но уж мой пропуск по четвёртый ярус включительно, полученный во вторую неделю учёбы, вряд ли мог забыть. Его я и сунула ему под нос, пока он не обвинил меня в нарушении правил библиотеки и вовсе отсюда не выгнал.

Служитель привычно моргнул, считывая магическим зрением читательский билет, и уже было приготовился дать зарвавшейся первокурснице отпор, как вдруг застыл, побледнел и следом пошёл ярко-красными пятнами.

– П-пэ… В-вы-э… – еле выдавил он.

– У меня четвёртый уровень, – напомнила я. – А эта книга должна быть на третьем, и раз карточка лежала в картотеке, а не у вас, то книга не на руках, а здесь. Прошу вас, помогите её найти…

Библиотекарь сейчас напоминал заржавевшие старые часы, где стрелка дёргается-дёргается, да всё перейти на следующее деление не может. Да что с ним? В первый раз вроде нормально на пропуск отреагировал. Секунд через пять он отмер и медленно отвёл от тела руку с зажатой карточкой.

– В номере книги не эта-аж, – наконец что-то щёлкнуло в нём и механизм худо-бедно завертелся. – Это не цифра «три-и», это бу-уква. «Зэ». Этой карточки не должно быть в общей картоте-еке. «Зэ» – запретная се-екция.

Я округлила глаза. Нет, чего-то подобного можно было ожидать. На шестом и седьмом ярусах хранились такие книги, что не всем преподавателям-то были доступны. Ведь, как постоянно любят повторять мэтры, закончивших шестой курс страна знает поимённо, а седьмой заканчивают только легенды. А в преподаватели берут выпускников и пятого курса, лишь бы не ниже. Но что-то ещё более тайное, что могло быть недоступно даже легенде боевого факультета – арну Шентии?

– Полный до-оступ, – продолжил скрипеть мужчина, озвучивая мне же мой читательский билет и подёргивая глазом. – По седьмой я-ярус, включа-ая запретную се-екцию.

Крыжты зелёные… Я аккуратно вынула карточку искомой книги из его иссохшей руки и, пока библиотекарь окончательно не сломался, тихонько прошмыгнула наверх. Определённо, в том, чтобы владеть провинцией Ровель со всеми селениями и учебными заведениями на её территории, были свои плюсы.

Быстро осмотрев недоступные мне прежде верхние ярусы, я остановилась на седьмом. Логично было предположить, что запретная секция находится ещё выше, но седьмой ярус библиотеки венчала лишь стеклянная крыша. И куда дальше?.. Возвращаться к скрипучему библиотекарю не хотелось, кажется, я и так надолго вывела его из душевного равновесия.

Седьмой уровень библиотеки был совершенно безлюден, но это неудивительно. В этом году на пятом курсе учится всего четыре человека, а на шестом вообще двое, включая Эстаса Шилллу, некроманта и нашего бывшего капитана. Легенд же, окончивших седьмой курс, Академия выпускает далеко не каждый год. Пусть книги и мебель от пыли защищали специальные заклятия, но с первого взгляда на хранилище стало ясно – студенты сюда не заходили много лет. А, возможно, и преподаватели.