Они-то зачем здесь? Вроде помолвка – исключительно светское мероприятие, им ещё рано свидетельствовать об исполнении договора перед богами… Или я чего-то не знаю, и у южан свадьба за помолвкой следует незамедлительно?!

От толпы отделились две фигуры. Шахин Аслан был разряжен не хуже Джемрена в первый день встречи. В пышных шёлковых сине-зелёных шальварах, расшитом золотом распахнутом халате, в ушах полумесяцем золотые серьги, чёрные вьющиеся кудри зализаны волосок к волоску. А взгляд отцовский – жёсткий, решительный.

Вторую фигуру и разглядывать не надо, сердце само сжалось при виде знакомого силуэта. Арн Шентия, словно в насмешку над южным павлином, выглядел чёрным вороном. Только крылья подрезаны, как и у меня. Не распахнёт их уже, не унесёт нас обоих вдаль…

Джааль чуть тронул за локоть, кивнув мне: пора.

– Извини, Джааль. Сама.

Не дожидаясь, пока будущий названный брат подведёт меня к арке, я двинулась наперерез фигурам, избегая их взглядов.

– Милый господин, простите, а вы хорошо видите? – донёсся до меня надтреснутый старушечий голос сзади. – Женихов-то разве три?

– Два, арнаи Зе́ннерс, – шёпотом ответил ей сосед в наступившей тишине. – Шахин Аслан и его светлость арн Шентия. А это идёт невеста шахина, её светлость арнаи Рен…

– То-то я и смотрю, впору этой арнаи Рен самой заморского шахина в жёны брать, нежели наоборот, – скептически пробормотала невидимая старушка. – Совсем мир с ног на голову перевернулся…

Одновременно шах Джемрен подвёл к арке и свою дочь. Точнее, искрящееся золотое облако с потупившимися глазками. О боги, Элмас и из меня хотела сделать ЭТО? То-то сейчас прожигает меня своим змеиным взглядом. А что я? Что нашла в пакете госпожи Скарты, то и надела.

А нашла я там плотно облегающие ноги и бёдра чёрные кожаные штаны. Мягкие высокие сапоги выше колена с отворотами и подбитыми железом каблуками. Обтягивающую грудь тонкую шерстяную кофту. Винного цвета широкополый плащ с капюшоном. Набедренный широкий ремень с подвесом для оружия. Исходящий чёрным туманом скимитар устроился в нём как родной. Магия же у меня «нестабильная», надо чаще использовать… Меч напоказ у бедра – отличный выбор, тем более я ничего другого толком не умею. Поблёскивающий ему в ответ щит Огдена уютно улёгся в вырезе на груди.

Волосы я заплела сама – криво, неумело, но прибрала всю гриву в жгуты и косы. Краски южанок тоже пригодились. Тонкие чёрные стрелки на их манер я всё равно не смогла бы сделать. А потому просто закрасила все веки чёрным – Хельтинге сажей от костра так делала, я видела. Одну мочку пробила неудачно, и та до сих пор кровила.

Зато сразу видно: Самакона решила породниться не абы с кем, а с Диким Лесом.

Служитель, окинув взглядом две пары у арки, снова призывно трижды стукнул посохом.

Сложно сделать торжественную зрелищную церемонию из короткой обыденной ситуации, по сути, сводящейся к одному вопросу и односложному ответу. Обычно его задают наедине, с трепетом и замиранием ожидая реакции желанной половинки. Или не задают вовсе, когда и так всё понятно без слов.

Для юной Гюленай ситуация тоже была из ряда вон: обычно согласия у самаконских девиц вовсе не спрашивают. Это решают родители и многочисленная родня. Удачной будет сделка – ударят по рукам со сватами. Так что её зардевшееся «да» было не что иное, как часть спектакля – будто кто-то из нас мог ответить иначе.

Несколько вступительных слов от правителей, и вот оно – то, ради чего всё затевалось.

Стандартный вопрос, без эмоций, отстранённо, холодно. Задавая его, арн Шентия даже не удостоил южанку взглядом, глядя в зал поверх её затейливо уложенной причёски.