Еще чуть-чуть и от былой организации не остается и следа. Воинская часть превращается в обычную толпу.

О сопротивлении больше никто не думает. Кто убит, кто стонет раненый, кто стоит на коленях с поднятыми руками. Семнадцатый полк перестает существовать.

Отдаю приказ прекратить огонь. Не сразу, но выстрелы смолкают.

Наших пленных «языков» заставляем собрать валяющееся вдоль дороги оружие – в обозе нашлись запасы керосина. Несколько минут и груды «арисак» превратились в веселые костры.

Оставляем «языков» с деморализованными остатками 17-го полка. Забираем из обоза то, что может пригодиться в дальнейшем рейде: взрывчатку, тот же керосин, жаль, что его немного, ящики с патронами летят в те же костры из винтовок. Чем больше солдат врага и армейского имущества сейчас будет выведено из строя, тем лучше для нас. Спешно покидаем место побоища.

– Отличный бой, штабс-ротмистр, – Вержбицкий и Маннергейм пристраиваются рядом.

Устало киваю. Я привык к тому, что гладко бывает только на бумаге, но сегодня действительно все прошло как по нотам.

– И ни одной жертвы с нашей стороны, – ухмыляется Маннергейм. – Таким макаром недолго японцев обратно в море сбросить.

– Это, господа, большая удача, – остужаю их энтузиазм, – в следующий раз может и не повезти. И только беспечность японцев, в данном случае, что двигались они без боевого охранения, и позволила нам достичь такого успеха. Но противник не дурак и урок из этой истории извлечет.

– И что? – возмущается Вержбицкий. – Двинемся обратно?

– Нет, продолжим пакостить противнику. Но первое время помаленьку. А дальше бой покажет. Всё, пора сворачивать с дороги, пока сами не нарвались на неприятности.

Отдаю приказ, и отряд сворачивает вверх, в глубину лесистых горных отрогов.

Тачанки проявили себя в бою прекрасно, без них успеха с разгромом 17-го пехотного полка было бы просто не достичь. Да и не стал бы я затеваться без этих четырех пулеметов.

Но теперь конные повозки – проблема. Человек легко пройдет по лесному бездорожью и даже вьючного коня проведет в поводу. А вот провезти тачанку – это непросто. Скорость передвижения сильно падает. Преимущество превращается в обузу. Но делать нечего. К вечеру объявляю привал. Кручу карту и так, и этак…

Ну нет тут в горах дорог. Вьючные тропы есть. А дорог, чтобы нормально пройти четырем тачанкам, нет.

А вот это интересно. Между горными отрогами с востока на запад протянулась долина, по которой можно спокойно добраться до самого восточного побережья Ляодунского полуострова. А еще именно здесь кратчайший путь, по которому идет снабжение японской армии.

Черт возьми, все же в благостное время я попал: по ночам здесь не воюют. А это значит, что дороги, скорее всего, свободны по ночам, все передвижения конных разъездов и пеших патрулей, тыловых обозников и полевых частей происходят при свете солнца.

Днем отдыхаем. Обихаживаем оружие – чистка, смазка, перезарядка. Проводим ревизию наших припасов, как боевых: патроны, взрывчатка, самодельные гранаты… так и обычных: запасы питьевой воды, фуража, продовольствия.

Хорошо, что лошади частично на подножном корму. Лето. Да и ручьи и родники, частые в горной местности, позволяют нам иметь приличный запас питьевой воды, как для себя, любимых, так и для лошадей, родимых.

Шевельнулись волосы на затылке, холодком повеяло между лопаток, кольнул мой, настроенный на демонов, амулет. Даю знак соблюдать тишину и внимательно осмотреться.

Так и есть, в небе описывает круги темная точка. Японский тэнгу, крылатый демон. Неужели враг вышел на наш след. Так быстро?..

Точка снижается. Ну вот, предчувствия меня не обманули, в бинокль можно различить парящего на крыльях тэнгу.