Исследовав данный вопрос, Областное Правление доводы нотариусов г. Таганрога не сочло убедительными. В части того обстоятельства, что существование Таганрогского коммерческого суда стимулировало обращение к нотариусам, а его упразднение привело к уменьшению обращений граждан было указано, что из упраздненного коммерческого суда в Таганроге его дела переданы в Окружной суд в Таганроге, а поэтому данное преобразование едва ли могло отразиться на числе совершаемых нотариусами нотариальных актов. Кроме того, утверждение нотариусов о снижении количества населения не согласуется с официальными данными.
Не обосновано, по мнению Областного Правления, было указано на снижение товарооборота. В частности, увеличилось поступление полукопеечного сбора, взимаемого с отправляемых с порта заграницу товаров. Происходило увеличение экспорта товаров.
В заключении Областное Правление отмечало, что необходимо принимать во внимание не только интересы нотариусов, но и населения. Чем больше в местности контор, тем доступнее и дешевле для населения совершение нотариальных актов. Также отмечено, что население Донской области по многим причинам, в числе которых не малую роль играет дороговизна совершения актов у нотариусов, избегает совершение через их посредство различных сделок, что порождает крайне запутанные и неопределенные юридические отношения между отдельными лицами, нередко влекущие за собой неосновательные судебные споры и иски, сопряженные с напрасною тратой времени и денежных средств[10].
Из вышеприведенных документов, помимо специфики донского колорита и духа того времени усматривается совершенно различное восприятие содержания нотариальной деятельности самими нотариусами и представителями Областного правления и, естественно, различные интересы и тех и других. Первых заботило снижение доходности нотариальных контор, при увеличении их числа, с 5-ти до 6-ти. При этом действительно речь о доходности могла идти лишь в том случае, если нотариальная контора находилась в центре города, рядом с административными, судебными и кредитными учреждениями. Содержание помещения конторы в таком месте, конечно, не могло не приводить к значительным издержкам. В то же время, от усмотрения нотариусов зависело местонахождение нотариальной конторы и данное обстоятельство представляло собой организационные трудности самих нотариусов.
Но стоит иметь в виду, что при обсуждении этой темы большинство нотариусов не столько исходило из необходимости получения личной выгоды, сколько из возможности надлежащим образом исполнять возложенные государством обязанности, охранять и защищать права участников гражданского оборота.
Было также и множество других вопросов, волновавших представителей нотариального сообщества. Немаловажным, если не сказать основным, являлся вопрос о статусе нотариуса. В ст. 17 «Положения» говорилось о том, что нотариусы считались в государственном чине, с присвоением им за уряд VIII класса должности, но права на производство в чины и пенсию у них не было. При этом они не имели права и на государственное жалованье и получали доход лишь от своей конторы. В этой связи было специально отмечено, что нотариусам не дозволяется принимать на себя обязанности присяжных поверенных[11]. В связи с этим С. Барановский, называя нотариусов «пасынками Фемиды» отмечал: «Действующее нотариальное положение, как бы выделяет нас из общей градации чинов Министерства юстиции, лишив нас тех прав и прерогатив, какими пользуются остальные чины судебного ведомства»[12].
Этот вопрос на тот момент был одним из самых неурегулированных. И речь в нем шла далеко не о жалованье. Вопрос заключался в том есть ли такая профессия – «нотариус» и в каком качестве она пребывает: в качестве представителя государства или в качестве его чиновника? К сожалению, до самой революции власть не определилась со статусом нотариусов, что явилось одним из существенных недостатков в правовом регулировании нотариальной деятельности.