Заслуживает внимания и участие Родичева в обсуждении в Думе известного аграрного Указа 9 ноября 1906 года. Считая его проведение в жизнь преждевременным, Федор Измайлович утверждал, что для введения хуторской формы хозяйствования в России необходимо наличие целого ряда условий: качественных путей сообщения, прочного правопорядка, законности, прав и свобод личности. «Не будь их, – говорил он, – толкать крестьян на интенсификацию означает обрекать их на убытки и разорение».
Особого мнения Родичев придерживался и при обсуждении вопроса о русской общине. Крестьянские надельные земли, отмечал он, после погашения выкупа автоматически становятся общественной собственностью, которая законодательно регламентирована «Положением 19 февраля 1881 года». По окончании выкупной операции, считал он, крестьянская собственность должна регулироваться теми же законами, какими регулируется любая другая собственность в России. Согласно этой точке зрения, общинное землевладение уже с 1 января 1907 года перестает существовать на всех надельных землях, и нет необходимости отменять его специальным указом. Мнение Родичева внимательно изучалось в думской комиссии по аграрной реформе и широко обсуждалось в печати.
После роспуска II Думы и выхода в свет нового избирательного закона стало ясно, что партия кадетов не сможет играть руководящей роли в III Государственной думе. Однако это обстоятельство не помешало представителям фракции упорно бороться за права народного представительства и участвовать в активной законодательной работе. Родичев, не теряя надежды на возможность влияния с думской трибуны на политическую ситуацию в стране, снова стал активным участником обсуждения аграрного и национального вопросов.
На заседании 17 ноября 1907 года, осуждая реакционность правительственного курса по отношению к правам национальностей и выступая в защиту польской автономии, он произнес речь, которая потрясла Думу.
Призывая власть «сойти с пути преступлений и узаконить равные для всех национальностей права», Родичев закончил свою речь следующими словами: «В то время когда русская власть находилась в борьбе с эксцессами революции, видели только одно средство, которое Пуришкевич называет „муравьевским воротником“ и которое его потомки назовут, быть может, „столыпинским галстуком“!» Правомонархическим думским большинством эти слова были расценены как дерзкий выпад в адрес председателя Совета министров П.А. Столыпина, который после окончания речи демонстративно покинул зал заседаний. Родичев же лишался права в течение последующих пятнадцати заседаний принимать участие в думской работе.
Эта речь известного кадетского оратора имела большой общественный резонанс – на следующий день она была опубликована в газетах всех направлений. Кадетская «Речь» назвала ее «историческими словами в жизни русского парламента»; многие видные политики и общественные деятели выражали восхищение и сочувствие Родичеву. «Если нашлось столько людей, которые обозлились на благородного оратора за его блестящую речь и, быть может, его „лебединую песнь“ в третьей русской Думе, то это только потому, что она затронула даже и их черную зависть и пробудила в них сознание страшной вины перед родиною, их злополучной жертвою. Это был проблеск, зародыш раскаяния палача», – говорил в открытом письме в редакцию газеты «Речь» и «Русские ведомости» А. Энгельмейер. Речь Родичева в своих письмах приветствовали торговые служащие, приказчики, представители польских национальных кругов, делегаты Лондонского съезда РСДРП… С другой стороны, представители умеренных конституционалистов расценили речь Родичева иначе. Так, лидер либерального крыла октябристов В.И. Петрово-Соловово писал в газете «Слово», что выпад Родичева против личности премьера «погубил речь оратора… дал неотразимое орудие в руки наших политических противников. Красное словцо произнес Родичев, а триумф получил Столыпин!»