В 1872 году, во время путешествия с матерью по Европе, Родичев знакомится с произведениями А.И. Герцена. На протяжении всей жизни Родичев почитал Герцена в первую очередь как «великого поэта абсолютной ценности личности», защитника прав и свобод человека, а не революционера и социалиста. Находясь в Берлине, он перечитал все книги и статьи Герцена, был потрясен его «откровением свободного духа».

Вернувшись в Россию, Родичев начал горячо проповедовать взгляды Герцена среди своих товарищей. Однако он столкнулся со скептическим отношением к этим идеям в университетской среде. Консервативное крыло студенчества не принимало свободолюбивых идей; левых отпугивала дворянская рафинированность Герцена – им гораздо ближе были Чернышевский и Писарев. «Их идеалом была революция, а к делу конституции они были равнодушны», – сокрушался Родичев. Сам он всегда считал, что только мирные реформы, а не катастрофы и разрушительные потрясения позволят восторжествовать в России идеалам законности и права.

Политические противники любят обвинять русских либералов в «непатриотичности». Эти претензии невозможно предъявить Родичеву. Двадцатидвухлетний выпускник столичного университета, узнав об объявлении Сербией войны Османской империи, немедленно отправился сражаться добровольцем на Балканы. В своих поздних заметках он писал: «Летом 1876 года я поехал волонтером за Дунай отыскивать свободу. Мне все мерещились Лафайет или Костюшко. Я считал, что дело свободы славянской есть дело свободы русской». В Сербии Родичев познакомился с итальянскими добровольцами, бывшими волонтерами Гарибальди (мечтающими о федерации свободных балканских республик в союзе с Италией), с сербским полковником Влайковичем, который возглавил в 1866 году восстание в Белграде. Пребывание Родичева на Балканах оказалось недолгим: через год он был срочно вызван в Весьегонск, где уездное земское собрание уже избрало его мировым судьей. Местные землевладельцы, хорошо знавшие семью Родичевых, всерьез опасались за жизнь земляка. По словам его дочери, «избрание отца в местные органы власти было средством для извлечения его с войны». С этого времени для Федора Измайловича начался почти двадцатилетний период земской службы.

Работа в деревне, считал Родичев, необходима для изучения нужд и чаяний народа, воспитания русского крестьянства «в духе свободы». В этом контексте становится понятной и причина его отказа от научной карьеры, которую прочили одаренному студенту. Родичев с энтузиазмом отдался земской работе. Список должностей, занимаемых им в течение этих лет, дает представление о степени его общественной активности и высоком авторитете. В 1878 году, уже имея опыт мирового судьи, он был избран уездным предводителем дворянства, гласным Тверского губернского земского собрания, а также председателем Весьегонского уездного земства. Активная деятельность Ф.И. Родичева не прерывалась вплоть до 1895 года, когда император Николай II личным указом отстранил от нее либерально настроенного земца.

Когда Федор Измайлович приступил к работе в земстве, Весьегонский и Новоторжский уезды стали центрами прогрессивного земского движения Тверской губернии. С середины 1870-х годов здесь развернули активную деятельность молодые земцы, продолжавшие следовать либеральным традициям 1850-1860-х годов: И.И. Петрункевич, П.А. Корсаков, В.Н. Линд, Б.Е. Кетриц, П.Е. Гронский. Этой группе, названной Родичевым в воспоминаниях «молодой Весьегонией», в земской работе противостояла Весьегония старая, представленная реакционно настроенными землевладельцами, лидером которых был П.А. Кисловский. Как отмечал В.Н. Линд, «направляющее значение в земстве оставалось за дворянством, и характер уездных собраний зависел исключительно от того, какая из дворянских партий – либеральная или консервативная брала перевес…. В семидесятые годы власть все более переходила к либеральной группе, и в 1878 году она окончательно победила…».