В целом положительно оценивая работу министерств после повышения в 1810–1811 годах личной ответственности министров, В.П. Кочубей писал о появлении новой негативной тенденции: усложнение порядка делопроизводства привело к излишней бюрократизации исполнительной ветви власти. Для предотвращения этого положения он предлагал упразднить или объединить близкие по своим функциям министерства. Целесообразным представлялось, например, слияние Министерства полиции и Министерства внутренних дел, Министерства народного просвещения и Министерства духовных дел, Министерства финансов и Государственного казначейства. Кроме этого, снижение темпов бюрократизации системы государственного управления, видимым проявлением которой стало повсеместное распространение «ненужной и многочисленной переписки», могло быть достигнуто за счет унификации и упрощения официального порядка делопроизводства. Общей целью всех предложений В.П. Кочубея было создание оперативно действующей и экономичной системы управления.

Как и многие представители образованной части российского общества периода царствования Александра I, Кочубей размышлял о необходимости установления в России Конституции. Основой его рассуждений стал тезис о невозможности в силу масштаба страны, ограниченности времени и способностей одного человека, даже если он хорошо подготовлен к исполнению обязанностей монарха, единолично управлять Российской империей. В декабре 1814 года, размышляя над проблемой, «как действительно Государю обнять все отрасли управления…», он убеждал российского самодержца в ошибочности распространенного в кругах консервативного дворянства суждения о том, что император всеми делами обязан управлять единолично. Именно «естественная» невозможность одновременно отслеживать разнообразные по своей направленности процессы во внутренней и внешней политике требовала создания системы обратной связи власти и общества. Признание важности формирования такой системы предопределило постановку вопроса о возможности заимствования опыта европейского конституционализма.

Считая Россию частью европейской цивилизации, В.П. Кочубей предполагал, что в неопределенной временной перспективе возможен переход к конституционной монархии, опирающейся на выборные органы сословного представительства. Несвоевременность немедленного изменения политической системы была обусловлена существенными различиями в экономическом и культурном развитии России в сравнении с развитыми европейскими государствами. Главное и принципиально важное отличие нашей страны – «низкая степень просвещения» граждан. Под этим словосочетанием Кочубей понимал не только уровень образования, но и способность личности к всестороннему анализу ближайших и отдаленных последствий принимаемых решений.

Объясняя свою позицию по данному вопросу, В.П. Кочубей писал: «В России… принадлежности законодательства не могут быть вверены никакому иному месту, как Государственному совету. Не могут они присвоены быть депутатам губернским, ибо степень просвещения еще слишком в Империи ограничена, чтоб можно было нам подражать другим». По его мнению, ориентируясь на опыт развитых стран, «следует, не повинуясь слепо учреждениям чужеземным, соображать свои собственные с настоящим положением Государства и усовершать оные». В этих условиях необходимым признавалось внимательное изучение западноевропейского опыта с последующим заимствованием лишь тех его элементов, которые соответствовали исторически сложившимся особенностям российской социально-политической системы.

Для В.П. Кочубея призыв отказаться от «слепого подражательства» Европе не означал отказа от стратегической цели – установления просвещенной конституционной монархии, опирающейся в своем правлении на мнение народных представителей. Однако продвижение в данном направлении не должно было быть поспешным. Такой подход полностью соответствовал либеральному представлению о прогрессе как постепенном и последовательном процессе развития от простых форм общественной организации к более сложным. В России при реформировании системы управления важно было сохранить способность государства проводить необходимые преобразования, направленные на «просвещение» народа, «восстановление силы закона» и укрепление права собственности. Своевременным и безопасным шагом признавалось не немедленное создание выборных органов сословного представительства, аналогичных европейским, а модернизация уже существующих государственных структур.