Одну из двух книг, посвященных истории страны, О’Фаолейн открывает рассуждениями о том, что на карте мира Ирландия с четырехмиллионным населением кажется сравнительно небольшой страной. Ее отдаленное положение создает иллюзию отстраненности от Европы, но многое в ней, на его взгляд, определено европейским влиянием (10:143). На примере ранней истории Ирландии О’Фаолейн прослеживает стремление ирландцев к изоляции от европейской культуры, к выражению своей национальной исключительности. Было бы наивным считать, рассуждает О’Фаолейн, что то, что мы сейчас называем нацией, сплотило бы ирландцев, ибо сам термин ничего не значил для них. У ирландцев издавна было лишь представление о ближнем человеке, идущее от кланового строя, но не политическая концепция национализма. Это позволяло завоевателям использовать внутренние раздоры ирландцев в своих целях. «Вроде бы и не они убили полтора миллиона людей, – замечает О’Фаолейн об англичанах, имея в виду события гражданской войны. – Они так все устроили, словно как раз их политика невмешательства привела к этому» (11:270). Возможно, размышляет О’Фаолейн, будь Ирландия в тысячах миль от Британии, она стала бы централизованной страной (13:16). Централизации страны некоторым образом способствовала религия. По убеждению О’Фаолейна, она стала «первым символом, первым ростком национализма» (10:71).

О’Фаолейн пытается выделить ряд общих свойств, присущих, на его взгляд, характеру и психологии ирландцев, которые способствовали развитию отдельных проявлений шовинизма (4) – крайности национализма, выдаваемого в Ирландии за патриотизм. Упрямство и консерватизм, гордость и терпимость, обреченность и верность прошлому – таков круг отмеченных О’Фаолейном «добродетелей»; вместе с тем, неумеренно проявляемые, они становятся «пороками». «Аппетит, который растет», – с обидной для национального самолюбия прямотой замечает О’Фаолейн об ирландском национализме. Не церемонясь со своими консервативно настроенными противниками, он безапелляционно заявляет: «Есть много людей, которые выплакивают его вместе со слезами» (10:140).

Ссылаясь на слова К. Маркса о том, что национализм исчезает, когда национальное чувство удовлетворено, О’Фаолейн подчеркивает, что приверженность ирландцев к «гэльскому духу», их «национальный эгоизм» привели к тому, что они до сих пор живут с оглядкой на свое прошлое. При этом они отвергают то, без чего дальнейшее развитие невозможно, что О’Фаолейн для выражения значительности обозначает прописными буквами: «Изменение, Преобразование, Реконструкция» (10:139–140). Процессы эти должны быть направлены на внутреннюю сферу жизни народа – его самосознание.

Рассуждения О’Фаолейна категоричны. Душевная боль за будущее своей страны, стремление разъяснить ирландцам опасность позиции «отстраненности» от Европы, получившей в оценке О’Фаолейна название «провинциализм», определили излишне резкую критическую направленность его работ, ибо в них граничат страстная привязанность к ирландцам и осуждение их шовинистических настроений.

В передовицах «Колокола» он неустанно подчеркивал мысль о том, что изоляционизм недопустим в будущем. Он писал об ООН, о возможной организации в послевоенное время Федерации европейских стран и месте Ирландии в них. В 1950-е годы О’Фаолейн выступил с призывом развивать экономические и культурные связи с зарубежными странами. Широкое общественное звучание получила его статья «Авто-антиамериканизм» («Колокол», 1951), в которой О’Фаолейн подверг резкой критике отказ Ирландии от ссуды, предложенной американцами для развития ирландской индустрии. «Авто-антиамериканизм» – так О’Фаолейн охарактеризовал предвзятый протест ирландцев против всего американского. Их отношение к американцам – это лишь частный пример ирландского изоляционизма. Но если сколько-нибудь конкретное понятие «американское» расширить до универсального «мировое», то характерная особенность ирландского национального сознания раскроется в полной мере. Моральные, социальные и экономические проблемы, волнующие мир, это и проблемы Ирландии – таков пафос статьи О’Фаолейна.