Июня 7 императрица дала указ Коллегии, из которого видно, что принц Голштинский (если не ошибаемся – двоюродный племянник Екатерины II) изъявил желание служить волонтером на море в кампанию 1774 года, для приобретения практических морских сведений. Соглашаясь на это, императрица приказала снабдить начальников эскадр соответствующим предписанием и наставлениями.

Принц Август Голштинский прибыл для службы на корабль «Иезекииль» 12 июня, а 3 июля в виду Кокшхера упал с грот-вант, ударился головой о русленя и утонул.

Бросившиеся в воду 4 человека, во всем платье, не могли его схватить. По описанию, приведенному в «Материалах», принц упал по собственной неосторожности; все записанное в вахтенном журнале не оставляет в этом сомнения. Спущенные концы, брошенный люк не принесли пользы; принца спасти не могли и привезли на корабль только его шляпу. Случилось это на Кронштадтской эскадре, которая двое суток простояла на якоре у Кокшхера, а палубный бот ходил около того места, где утонул принц, и искал его тело, но не нашел[33].

6 июля эскадра пришла на Ревельский рейд и через 10 дней пошла в крейсерство в Балтийское море, а через месяц вернулась к Наргену, где налилась пресной водой; второе крейсерство было короче, и 1 сентября эскадра пошла в Кронштадт, а через месяц кончила кампанию. Во время плавания на фрегате «Екатерина» и корабле «Тверь» открылась течь; фрегат скрылся в Тагелахт-бухту, и исправив свои повреждения, вернулся к эскадре; корабль же «Тверь» оказался настолько гнил, что по приходе его в Ревель вместо него был отправлен к Клокачеву корабль «Память Евстафия», который, не найдя эскадру в море, чрез месяц присоединился к ней в Ревеле.

Корабль «Тверь» действительно оказался гнил совершенно, и корабельные мастера в Ревеле дали ему аттестат, что он к плаванию не благонадежен.

Больных во время плавания на эскадре Клокачева было немного, да и те были больны большею частью глазами; даже сам Клокачев заболел глазами.

Ревельская эскадра 16 июля ушла в Балтийское море в крейсерство, в продолжении которого производила пушечное и ружейное ученья, встретила сильные ветра от SW, к началу августа была в Кеге-бухте, где простояла целый месяц. 6 сентября был отдан приказ по эскадре, что «по требованью Датского двора, для некоторых обстоятельств, от Е.И.В. последовало благоволение, чтобы нашей эскадре пробыть здесь (в Дании) до надлежащего времени и перейти на Копенгагенский рейд».

11 сентября эскадра перешла на этот рейд, где стояли 6 датских судов под вице-адмиральским флагом; чрез 11 дней эскадра ушла из Копенгагена и к 6 октября вошла в гавань Ревеля и окончила кампанию.

Отряд гребного флота капитан-лейтенанта Дурова ходил в первый раз в Аспэ и Биорке, а во второй раз в Фридрихсгамн. Сделав первый рейс, отряд вернулся в Неву, где переменил команду и оставил бригантину, построенную по чертежам контр-адмирала Мазини. Бригантина оказалась дурных качеств и во второе плавание не пошла. Дуров учил команду снастям, молитвам и компасу, и прочим экзерцициям. Каждый день производились ученья: снастям, повороту и подъему рей, ружейное ученье, пушечное ученье с пальбою и проч. Отряд проплавал 3 месяца и открыл фарватер из Аспэ в Фридрихсгамн.

Привести пинки из Архангельска было поручено капитан-лейтенанту Берху и Машину. Первый, командовавший пинком «Лучше Назови», 17 июля был совсем готов, но не шел из-за капитан-лейтенанта Машина, командовавшего пинком «Евстафий». Машин делал большие чудачества; когда ветер был попутный – уехал в Архангельск, когда же его вернули из Архангельска, на пинк потребовал дрова и из 7 доставленных сажень взял только одну. Производил, стоя за баром, неизвестно для чего частую пушечную пальбу с ядрами, и наконец вошел с рапортом к Берху, что у него в льяле смолы на 21/2 д. и требовал рассмотрения конторы над портом, отчего у него на пинке много смолы в льяле. Берху надоело возиться с Машиным, и он стал проситься идти в Кронштадт одному. Ваксель послал сказать Машину, чтобы он через 4 часа после получения приказания снялся с якоря и пошел бы в Кронштадт, буде же станет представлять «недельные рапорты», то будет сменен и команду на пинке вручат старшему лейтенанту. Это подействовало, и пинки ушли в Кронштадт.