Но на Западе уклонение от уплаты налогов – тяжкое преступление, и 1998 год Козленок встретил в афинской тюрьме. В США против него и братьев Шегирянов возбуждено дело о неуплате налогов – 60 миллионов долларов. Все их американское имущество описано и пойдет с молотка в уплату долга. Схожее положение сложилось и в Бельгии. А российские чиновники, с помощью которых страна потеряла 180 миллионов долларов, устроены прекрасно. Евгений Бычков – председатель Ассоциации российских производителей бриллиантов и заместитель председателя правления банка «Российский кредит», покровитель Козленка в МВД – заместитель министра Петр Богданов теперь владелец оружейного магазина на Петровке.

Впрочем, расследование, которое после выдачи Козленка Москве, по российской традиции, растянется, скорее всего, на несколько лет, возможно, и позволит привлечь к ответственности казнокрадов и взяточников (а без взяток казну не украсть). Может быть…

В 1988–1992 годах высшие хозяйственные чиновники провели скрытую приватизацию экономической инфраструктуры – управления промышленностью, системы распределения и банков. На месте промышленных министерств были созданы концерны (корпорации), на месте госснабов и торгов – биржи, совместные предприятия, торговые дома, на месте государственных банков – коммерческие банки. Так, вместо союзного Министерства лесной промышленности в том же здании – с той же мебелью и кадрами – возникла корпорация в форме акционерного общества «Российские лесопромышленники», и президентом ее стал последний министр Игорь Санкин. Так же на месте Миннефтегазстроя появился могущественный «Газпром» во главе с Виктором Черномырдиным.

Большая часть крупных банков была образована в результате приватизации отделений госбанков («Банк Санкт-Петербург» и другие) и спецбанков («Промстройбанк», «Агропромбанк» и другие). Им к тому же была обеспечена государственная поддержка в виде льготных кредитов на длительные сроки и под мизерные проценты. Но и капиталы новых банков, таких как «Инкомбанк», «Столичный», «Менатеп», в значительной части имели государственное происхождение (к примеру, в «Национальном кредите» – 16 процентов). Приватизация распределительной системы завершилась созданием «комсомольских» бирж – МТБ, МЦФБ.

Параллельно с этими глобальными процессами происходил и другой, менее заметный, но оказавший свое влияние и на экономику, и на нравственное состояние общества. Речь идет о легализации теневой экономики советского периода. Сам характер «левого» производства связывал его с преступным миром, и когда теневое производство превратилось в легальный бизнес, то в нем осталась и часть прежнего преступного мира, пополнившаяся свежими силами.

Налоговый пресс и всевозможные ограничения, начиная с первого кооперативного законодательства, сразу же поставили бывших теневиков и новых кооператоров в такие условия, что, не нарушая закон, было просто невозможно работать. Чтобы производить и торговать, малому бизнесу не оставалось ничего другого, как искать обходные пути, а выходы лежали только через взятку и взаимодействие с криминальными группами. Все новое российское предпринимательство зарождалось в условиях коррупции и под контролем преступного мира.

К приватизации государственной собственности до возникновения самого понятия «приватизация» в российской экономике наряду с чиновниками прорвались и случайные люди – наиболее ловкие дельцы со стороны, сумевшие установить контакты с госаппаратом. Каким путем они добивались помощи чиновников, остается только догадываться.

«Российский Рокфеллер», а в 1987 году еще никому не известный инженер, к тому же исключенный за какие-то махинации из партии, Владимир Брынцалов начал с того, что создал кооператив «Пчелка», который занялся производством меда и лечебных препаратов на основе пчелиного молочка. Вскоре он объединил кооператив с тремя фармацевтическими заводами в Ассоциацию производителей лекарств. В 1990 году она была преобразована в акционерное общество и стала называться ФАО «Ферейн». Брынцалов стал его президентом, а затем, скупив 90 процентов акций, и хозяином. В том же году он добился (как?) от начальника объединения «Мосмедпрепараты» включения в состав «Ферейна» завода «Антиген». Этот крупнейший завод, занимающий в Москве 80 гектаров, был самым передовым фармацевтическим предприятием в СССР. Росчерком пера чиновника прибыльное государственное предприятие превратилось в частное, а его владелец начал восхождение по тропе богатства и власти и через несколько лет стал одним из самых состоятельных людей в России, депутатом Государственной думы и в избирательную кампанию 1996 года даже выдвинул себя кандидатом в президенты страны.