Как теперь оказывается, имитационная модель заменена дискриминационной моделью: на мировой периферии осваивают эксперимент капитализма, освобождённого от всех примесей социальной ответственности.

Стратегический вопрос заключается в том, какой расизм несут новые капиталистические практики: расизм, обращённый вовне, к незащищённой периферии мира, которой предстоит своими новыми лишениями оплачивать гедонизм «цивилизованного меньшинства» человечества, или внешний расизм постепенно всё больше будет переплетаться с внутренним социальным расизмом, бумерангом ударяющим по западной метрополии? В первом случае сценарий будущего соответствует модели «конфликта цивилизаций», на самом деле скрывающей мировую гражданскую войну метрополии с «реколонизуемым» большинством человечества, во втором – открывается возможность нового интернационала, объединяющего жертв внутреннего и внешнего социального колониализма и апартеида.

При этом они (претендующие на роль новых суперменов) не верят ни в прогресс, ни в светлое будущее всего человечества. Они – реалисты и отдают себе полный отчёт в том, что то, чего они желают для себя, предстоит просто отобрать у других. Прогресс заменяется новым реализмом силового перераспределительства, история – геополитикой.

Не будем прятать голову в песок: концентрированным воплощением этого изгойства по критериям нового либерализма выступает сегодня русский народ. Это он является носителем «не того» менталитета, «не той» традиции, «не той» веры. Прагматически это объясняется тем, что он оценивается как «незаконный» (то есть недостойный) наследник самой большой в мире территории и сосредоточенных на ней дефицитных ресурсов, на которые есть «более достойные» претенденты. Психологически это ещё объясняется и местью за страх, который он вызывал в качестве организатора могучей и грозной сверхдержавы.

Совсем недавно мы слышали о том, что в либеральной картине мира нет понятия коллективной ответственности и любые санкции, основанные на таком понятии, противоправны. Теперь те самые наставники принципа первонаследной ответственности (правового номинализма) занимаются демонизацией целых народов, стран и континентов, подлежащих выбраковке как источники загрязняющего планету неполноценного человеческого материала.

Внутри страны либеральные идеологи не стесняются прямо по радио и телевидению заявлять, что настоящая демократия придёт в Россию лишь тогда, когда «это» поколение вымрет. В глобальном масштабе эти же идеологи заявляют, что новый мировой порядок не совместим с существованием «стран-изгоев». Ошибаются те, кто считает себя гарантированным от внесения в подобный список, – он будет расширяться, ибо тактика новых мировых «чистильщиков» – изолировать свои жертвы и уничтожать их поодиночке или небольшими группами. За одними группами последуют другие, в свою очередь предварительно демонизируемые.

Отсюда необходимость двух презумпций.

Первая: не считать себя навсегда выведенным из круга подозреваемых – в расовой войне личные заслуги и услуги не спасают – в счёт идёт «наследственность» как таковая.

Вторая: не ждать, когда соседа уничтожат, а прийти ему на помощь в нужный момент – ведь колокол, который, кажется, звонил по нему, на самом деле звонит по тебе.

Капитулянтская податливость, как известно, распаляет агрессора, провоцируя его на эскалацию притязаний. «Все позволено в присутствии позволяющих» – так раскрывается либерально-эмансипаторская формула для господ мира сего.

Апофеозом этого реванша естественности и стал новейший социал-дарвинизм как антитеза классическому гуманизму.