Упорное уравнительное мышление в течение 1917 года стало быстро переходить в общее действие. Погромы помещичьих усадеб, редакций газет и библиотек имели своей целью уничтожение нечто непонятного, барского, а значит – чужого. Заметим, восставшие уничтожали русскую культуру. Это было похоже на действия нацистов в Германии 16 лет спустя, сжигавших книги в массовом порядке. В этом случае присутствовала расовая идейность, а в первом – уничтожение неравенства. Справедливым было равенство в образе жизни. В армии по этой же причине росли нарушения субординации и разрушение пирамиды армейских чинов. Шёл распад воинской дисциплины. Провозглашённое в ходе февральской революции Временное правительство не понимало движущих причин этих событий и соблюдало верность своим военным союзникам, – снова западноевропейский уклон! Поэтому оно быстро теряло свой авторитет, а его велеречивость приобретала фарсовые черты. Установился своего рода политический вакуум. В этих условиях любая беззастенчивая сила могла встать во главе страны.

Дальнейшие события – назревающий переворот октября 17-го года – не был осознанной массами политической революцией. Рядовые люди не разбирались в программах существующих партий, включая «коммунистическую». Они руководились проснувшимся у них погромным сознанием под велеречивые речи крайне левых демагогов. Это была неизвестная никому ранее группировка, называющая себя «большевиками». Они постарались провозгласить цели, отвечающие интересам отсталых низов, а на самом деле это были средства для завоевания абсолютной власти.

Необходимо отметить, что в больших и малых городах ещё до революции назревало увлечение политическими проблемами и соответственно – движением политических идей. Среди них особенный успех имели партии левого направления. Они формировали людей с честью, которую можно назвать рыцарской по характеру, или просто чистых душой и волей. Их влияние сказывалось и на отношение населения к таким левакам, как большевики, и помогало их циничной решительности. После октябрьского переворота левые, – эсеры, кадеты, меньшевики и др., – подверглись уничтожению органами новой «советской» власти, но и при этом не утратили свою склонность к нереальности левацкого мышления.

Заметим, что тогда же дала о себе знать ещё одна черта русского народа. Живущий чувствами, он не любил интеллигентов, независимо от их политической направленности. Культура ума была ему не нужна. Это сказалось и в отношении к Временному правительству, а также к основной части представителей русской культуры, впоследствии эмигрировавшей из России. Крестьяне, сельские мещане судили на сходах и тут же выполняли свои погромные решения. Группы в малых городах решали проблемы настоящего, а не запутанного в политической терминологии будущего. Это понял предводитель крайне-левых политиков, – большевиков, – В. Ульянов-Ленин. Он стал носить по-пролетарски смятую кепку и провозглашать: «Берите всё! Крушите всё, не оглядываясь на правила прошлого!» Ленин – человек немалых способностей – жил чувством, заставляя ум логически обосновывать его. Массы, большинство которых были неграмотны, в этом привлекательном лозунге уже не нуждались. Они и без него придерживались именно такого образа действий по своей природе. За своей спиной они ощущали эту «моральную» опору, и это воодушевляло их.

Приход черни к власти начался с неприязни к царской власти, несмотря на её относительную мягкость. Свержение царизма и переход к демократии освободил таящуюся жестокость люмпенских кругов. В Европе после Первой Мировой войны также возникло разочарование в парламентской системе. Люди видели гарантию мирной жизни только во власти силы, которая довольно быстро начала проявлять себя.